"Елена Арсеньева. Браки совершаются на небесах (Исторические новеллы о любви) " - читать интересную книгу автора

своя любовь...


Викинг и Златовласка из Гардарики


Елизавета Ярославовна и Гарольд Гардрад

Солнечный свет не проникал в подземную темницу, зато один ее угол
облюбовала себе змея. Сначала Гаральд только слышал ее шипение и никак не
мог взять в толк, что это за звук раздается. Потом, когда глаза освоились с
темнотой, разглядел в углу тугое тело, отливавшее тусклым блеском. Змея
лежала тихо, но иногда поднимала голову и начинала тихо, сипло шипеть.
Гаральд постоянно чувствовал на себе ее немигающий взгляд. Его словно все
время кто-то крепко держал за руку. Иногда эта хватка ослабевала - когда
змея исчезала. Наверное, она уползала куда-то в тюремную нору, небось мышей
ловила, крыс или что они там жрут, змеи? Когда возвращалась - сытая,
довольная, - шипела тише, почти усыпляюще. Гаральд понимал - теперь можно
уснуть без опаски. Тварь не тронет! За четверо суток в подземелье слух
Гаральда обострился до того, что он различал малейшие оттенки ее шипения,
словно она была не змеей, а флейтой, одной из тех, на которых так искусно
играли музыканты во дворце императрицы Зои. Ну а если змея вдруг начинала
волноваться, поднимала голову и раскачивалась, словно готовилась броситься
на своего невольного соседа, Гаральд сам усыплял ее: почти так, как усыплял
змею африканский колдун, виденный Гаральдом на Сицилии. Только тот играл на
длинной дудке - тоже что-то вроде флейты, а у Гаральда имелась только
музыка слов. Поэтому он снова и снова бормотал свои Висы радости, которые
именно тогда, в темнице, начали слагаться в голове:

Я в мирных родился Полночи снегах;
Но рано отбросил успехи ловитвы,
Лук звонкий, и лыжи, и в грозные битвы
Вас, други, с собою умчал на судах;
Но тщетно за славой летали далёко
От милой отчизны, по диким морям;
Но тщетно мы бились мечами жестоко:
И море и суша покорствуют нам, -
А дева русская Гаральда презирает...1

Ох уж эта дева русская! Все из-за нее, из-за ее зеленых глаз и золотых
кос! Такого дивного, обворожительного цвета Гаральд не видел нигде и
никогда. Сестра Елизаветы, Анна, была просто рыжей - как белка, как лиса,
другая сестра, Анастасия, имела волосы соломенного цвета, но когда Гаральд
видел косы Елизаветы или, как он называл ее на норвежский лад, Эл-лисаф,
ему казалось, что он стоит в некоей тайной сокровищнице и перебирает
несметные богатства. Косы - злато, очи - смарагды, уста - лалы, кожа -
мрамор, а румянец щек мог бы поспорить с утренней зарей...
Гаральд нахмурился. Заря - это нечто иное, как истинный скальд, он
ощущал неточность сравнения. Ну какая заря может быть в сокровищнице?! А,
вспомнил, с чем можно сравнить ланиты Эллисаф!