"Елена Арсеньева. Паутина любви (Татьяна Кузминская - Лев Толстой) " - читать интересную книгу автора

тебе это и не могу. Все влечет меня к тебе, ты мила, очаровательна...
Лесть кружила голову.
- Если бы у меня были средства, я был бы счастлив жениться на тебе,
хотя бы ты и немного любила меня...
Они забыли о времени. Солнце зашло. Месяц поднялся на небо... "Таня,
смотри, не будь большой!" - неожиданно вспомнились ей слова Льва
Николаевича, и Таня очнулась. Бросилась к лошади, сама - с пенька, без
помощи Анатоля - взобралась в седло.
- Поедемте, боже мой! Что подумают о нас?!
Подумали, конечно, всякое. Кузминский даже не смотрел на Таню. Бывший
здесь же Сергей Николаевич Толстой поглядывал испытующе. Брат его был в
ярости, тем паче что Таня, пытаясь оправдаться, пересказала ему все
признания Анатоля.
- Ах боже мой! Говорить тебе это! И вести себя так!
На другой день Лев Николаевич велел заложить лошадей, а Соня сказала
Анатолю, что ввиду ее скорой болезни (она должна была вскоре родить) она
думает, что ему лучше уехать.
Он был печален и пристыжен... Таня плакала и злилась на Толстых, но
делать было нечего. Анатоль отбыл восвояси, и в следующий раз они
встретились лишь через шестнадцать или семнадцать лет. Забавно было Татьяне
увидеть предмет своего увлечения почтенным семейным человеком! Впрочем, на
страницах "Войны и мира" он так и остался обворожительным, легкомысленным,
молодым Анатолем. Это имя настолько подходило ему, что Толстой просто не
смог его изменить!
Отец Тани очень доверял зятю. И верил, что только Лев Николаевич
способен держать младшую дочь в узде. Он писал:
"Насчет Татьянки делайте как знаете, но вы вряд ли ее удержите от
разных безумств. Я потерял к ней всякую веру. Она проучила меня в
Петербурге. Голова набита разными глупыми грезами...
Я прошу тебя серьезно, мой добрый друг Лев Николаевич, принять ее в
руки; тебя послушает она скорее всего, почитай ей мораль. Вам все кажется,
что это не нужно, а я говорю вам, что это необходимо; вы поверьте мне.
Веселость в девице всегда приятна и уместна, но ветреность и верченость не
красят девицу, а, наоборот, делают ее несчастие..."
Знал бы Андрей Евстафьевич, что, желая оберечь свою любимую дочь, он
оставляет ее там, где она переживет самое ужасное потрясение в своей молодой
жизни...
Шло время, и Таня постепенно забывала Анатоля. Любовь к нему не пустила
глубоких корней в ее сердце. Это беззаботное, молодое увлечение, как волна в
прибое, захлестнуло ее - и тут же отхлынуло.
Правда, этому освобождению способствовали частые приезды Сергея
Николаевича. Он приезжал на день, а оставался на два, на три, потому что не
в силах был уехать, как сам объяснял. Лев Николаевич очень любил брата и
говорил о нем: "Сережа - исключительный человек, это - тонкий ум в
соединении с поразительной искренностью".
Всем было известно, что Сергей Николаевич пятнадцать лет жил с красивой
цыганкой и имел от нее детей. Однако для Тани, которая во многом была еще
очень наивна, незаконная связь была чем-то нереальным. Цыганку она
совершенно не могла воспринимать как соперницу. Был бы Сергей Николаевич
женат, Таня старалась бы держаться с ним поосторожнее. А так, чувствуя его