"Елена Арсеньева. Маленькая балерина (Антонина Нестеровская, княгиня Романовская-Сьрельницкая) " - читать интересную книгу автора

- Мне не нужны свидетельства, - остановил ее Урицкий. - Я по лицу
вашего мужа вижу, что он болен.
- Какой ужас! - воскликнула Нина. - Вы видите, что он болен, и,
несмотря на это, сажаете его в тюрьму? За что? Ответьте мне!
За то, что он Романов! - патетически воскликнул Урицкий. - За то, что
Романовы в течение трехсот лет грабили, убивали и насиловали народ! Я
ненавижу всех Романовых, ненавижу всю буржуазию и вычеркиваю их одним
росчерком моего пера... Я презираю эту белую кость, как только возможно!
Теперь наступил наш час, и мы мстим вам, мстим жестоко! Ваш муж арестован и
должен отправиться в тюрьму.
Нина рыдала перед ним, но все было напрасно. Единственное, что удалось
выпросить, это отправку в Дом предварительного заключения, где уже
находились свои, родственники Гавриила. Сначала Урицкий позволил Нине
приходить к мужу хоть каждый день, потом передумал - свидания были разрешены
только дважды в неделю.
- Романов! Идите! - крикнул Урицкий.
Нину насилу оторвали от Гавриила. Она бросилась следом в слезах, потом
бежала за автомобилем," в котором его увозили, кричала, рыдала... Вдруг
автомобиль остановился, и они обнялись еще раз. Потом она пыталась понять:
сам ли автомобиль остановился или у шофера прорезались какие-то человеческие
чувства? Кто знает! Главное, что они еще раз поцеловали друг друга.
Нина не помнила, как добралась домой. Чудилось, она перестала жить. У
нее отняли самое дорогое, самое близкое, отняли то, чем она жила... Со
слезами вспоминала она теперь людей, которые когда-то шептались за ее
спиной: какая, мол, любовь? Нина просто нашла себе выгодного покровителя,
богатого, знатного муженька, вот и держится за него!
Если следовать логике этих людей, ей нужно было бы сейчас радоваться,
что она избавилась от опасного брака. А ей чудилось, что она вот-вот умрет
от горя... Но этого позволить она себе не могла, потому что от нее зависела
жизнь Гавриила. Почти без памяти Нина поехала к его матери. Теперь уж было
не до счетов и обид, не до того, кто кого выше или ниже по рождению или
положению. Имела значение только любовь, а этим богатством Нина Нестеровская
обладала в избытке!
Гавриила раньше лечил доктор Манухин. Он был врачом политического
Красного Креста, поэтому и теперь наблюдал за арестованными в
Петропавловской крепости, куда вскоре были переведены все князья
императорской фамилии. 19 августа 1918 года доктор обратился с письмом к
управляющему делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевичу. "Тяжелый тюремный режим,
в котором сейчас находится такой серьезный больной, - писал он, - является
для него, безусловно, роковым; я обращаюсь к вам и Совету народных
комиссаров с просьбой изменить условия его заключения, а именно перевести
арестованного в частную лечебницу под поручительство старшего ее врача (а
если этого недостаточно, то и под мое личное поручительство) в том, что он
никуда не уйдет и явится по первому вашему требованию. Я прошу хотя бы об
этом".
Бонч-Бруевич-то не возражал. Однако против того, чтобы больного князя
выпустили из тюрьмы, был Ленин.
Манухин был знаком с Максимом Горьким, ну а тот считался всемогущим:
большевики его на руках носили, его жена, Мария Андреева, была в чести у них
за свои прежние заслуги <Новеллу о М. Андреевой "Мальвина с красным бантом"