"Яков Арсенов. 76-ТЗ" - читать интересную книгу автора

плешь. Теперь поэту, читая томик, приходилось сдвигать со страниц неуемные
ветки. На 'бесконечных субботниках студенты подновляли фигуру гения,
замазывая ее известкой и гипсом. Арапские кудряшки слиплись в плоскую челку,
нос вырос, ботинки распухли. Пушкин стал походить на Гоголя, потом на
Крылова и, наконец, на Ваську Евнухова, который за двенадцать лет обучения
дошел только до третьего курса. Его отчисляли, забирали в армию, сажали на
пятнадцать суток или просто в вытрезвитель, он брал академки по семейным
обстоятельствам, по болезни, в связи с поездкой в активную пермскую зону,
потом восстанавливался и опять пытался сдать сопромат.

Первокурсницы, совершая пробные любовные вылазки в парк, шарахались от
памятника, как от привидения. Майский парк славился деревянными
скульптурами, которые ваялись из засохших на корню деревьев. Дубы умирали
десятками. В парк, как на падаль, слетелись все резчики страны. Материала
стало не хватать. Стволы пришлось завозить из соседнего леса. Их
распиливали, зарывали в землю и вырубали то ли брянского князя Романа, то ли
дурака Ивана. За каких-то пару лет парк превратился в языческое кладбище.

Из реализма там был только гранитный бюст дважды Героя
Социалистического Труда Бутасова. У подножия зачастую сидел сам герой с
бутылкой. Он целовал себя каменного, бил в грудь и кричал на прохожих.

Майский парк считался кровным массивом студентов-машиностроителей. Над
ним постоянно брались какие-то обязательства. Может быть, потому, что парк
сильно смахивал на студентов - был таким же бесхозно заросшим и с Пушкиным
внутри.

Окрестности находились как бы в одной компании с институтским
комплексом. Только два пуританизированных общежития - женское и мужское -
заговорщицки стояли в стороне. Они не могли соперничать с кремлевской
кладкой старинных построек, а простым силикатным кирпичом нынче не каждого
прошибешь.

Архитектурным довеском к ним служила столовая N19, попросту
"девятнарик". Питались в ней большей частью в дни стипендий. Она была удобна
тем, что любое мясо, принятое в ее мушиной утробе, могло перевариваться и
неделю, и две. В зависимости от количества пива, залитого поверх.

За углом бульвара высилась длиннющая девятиэтажка. В обиходе -
"китайская стена". Ее молоденькие и не очень обитательницы, в основном,
дочки городских голов разного калибра, безвылазно паслись в мужском
общежитии. Но жениться на них студенты почему-то не желали. Наверное,
родители много секли дочек по партийной линии.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

Артамонов опасался опоздать на первую в жизни лекцию и проснулся ни
свет ни заря. Институт был еще пуст. Артамонов сверил часы с висящими на
колонне и принялся перекатывать в записнуху расписание на семестр.
Постепенно у доски собралась толпа.