"Яков Арсенов. Избранные ходы (роман) [H]" - читать интересную книгу автора

и их пересечений по неимоверным кривым. И что самое противное - всю эту
непостижимую графику нельзя было вызубрить. Поэтому оставалось усердно
понимать и развернуто представлять.
Артамонов был согласен хоть всю жизнь ходить без одежды, лишь бы не
ведать линейных ужасов, в которых, чтобы пересечь тетраэдр с эллипсоидом,
нужно было сидеть с одним карандашом и двумя пузырями три дня и четыре ночи.
Артамонов Валера был непоседой, ему подавай задачи на сноровку, а тут
испытание на усидчивость.
- Было бы так, - рассуждал он, - получил ты, например, задание,
разобрался, какая линия что обозначает, - и точка! Я не пойму одного -
зачем чертить? Если нужно будет в дальнейшей жизни, я, конечно же, начерчу,
но это потом, в жизни, а сейчас... Только время да нервы гробишь. - И в
защиту своего бездействия на ниве геометрии он приводил массу доводов.
- Не до всех эта наука доходит через голову, - дискутировал с ним
Решетнев. - До некоторых - через седло.
Но оказалось, что студентами в высшей школе предусмотрено все и даже
такая тонкость, в которой застал себя Артамонов. Само собой разумеется, что
на потоке есть группы, которым выданы такие же задания. И еще существует
техническое приспособление - "дралоскоп", с помощью которого полугодовую
норму можно легко и непринужденно передрать в считанные часы. Было бы с
чего.
Правда и то, что жить полнокровно чужим трудом дано не каждому. Здесь
нужна не только выдержка, нелишне обладать и стойкостью. Обыкновенно после
выдачи задания на проект начиналось выжидание - кто первый приступит к
выполнению. Слабохарактерные надламывались и, словно загипнотизированные,
приступали к черчению. Как только они справлялись с заданием, к ним
подкатывали более стойкие и вмиг переносили готовые творения на свои листы.
Затем шла в ход изворотливость - бывало, скопированные работы защищались
раньше оригинальных. За плагиаторами был нужен глаз да глаз, поскольку
сдирание - это не столько процесс, сколько стратегия и тактика.
Артамонов отправился к Наташечкиной Алеше. Она в группе 76-Д1 тоже шла
первой по списку. Наташечкина была своим парнем, и задание у нее было
идентичным.
По настроению, с которым она приняла ходока, можно было заключить, что
лично ей по нутру игра геометрических линий, вырисовывающих занятные контуры
неказистых с виду деталей дизеля. Наташечкина без проволочек отдала во
временное пользование Артамонову свои готовые чертежи.
- Только не перепутай потом оригиналы с дубликатами, - предупредила
она вдогонку.
Артамонов заручился пачкой конфет с ближайшей стипендии и помчался
настраивать "дралоскоп", который состоял из оконной фрамуги с двойным
стеклом и настольной лампы для подсветки снизу.
Способ оказался эффективным. Наутро Артамонов, не долго думая, понес на
проверку чужие творения.
- Так-так, - приговаривал Цыпленков, рассматривая чертежи почему-то
не с лицевой, а с тыльной стороны, - придется вам задание переделать.
- Я повешусь! - возразил Артамонов.
- А почему вы не спрашиваете, в чем дело? - прищурился Цыпленков.
- Да, в чем, собственно, дело? - не замедлил с вопросом Валера.
- Вот я и говорю - в чем? А вот в чем - копии снять нетрудно, но