"Яков Арсенов. Избранные ходы (роман) [H]" - читать интересную книгу автора

Зимоня с мешком гремящих сковородок.
Под утро опять приключилась неожиданность. От колючек, что ли, Климцов
подхватился, чуть забрезжил рассвет, и увидел спящего Усова в странного
цвета пятнах. Лицо и постель вчерашнего именинника были перемазаны чем-то
бурым и подозрительным. Климцов испугался несчастья и бросился будить
куратора, жившего по соседству.
- Кажется, он уже того, - испуганно бормотал Климцов.
Сбив с ног сонную хозяйку, спасатели устремились к Усову, который,
невинно улыбаясь, посапывал себе под мышку. Климцов поднял такой шум, что
дыхания Усова не было слышно. Никакого опыта в оказании первой помощи
Замыкин не имел, поэтому воспользовался простым способом - начал
беспорядочно хлестать Усова по щекам. Имениннику в этот момент снились
родители, по очереди его целующие. Вдруг мать или отец, а может, и еще
кто-нибудь - во сне после пьянки кто только ни привидится - начал
отвешивать ему пощечину за пощечиной. Усов рефлекторно потянул руки к лицу и
проснулся. Климцова с куратором он принял за родителей и, глядя
расползавшимися по лбу глазами, пробормотал:
- За что?
Замыкин вытер рот рукой и ощутил вкус шоколада. Догадка заставила его
рассмеяться. Пугая хозяйку разгорающимся хохотом, он вышел на улицу и никак
не мог успокоиться. Он представлял, как Усов тщился съесть перед сном
шоколадку, в то время как вчерашний спирт, заправленный сливами, вырывал и
вырывал изо рта желанную сладость.
По силе интриговки история с шоколадом превзошла шуточку бабки с
Гриншпоном и вывела Усова на первое место по актуальности. Климцова эта
история задвинула еще дальше в угол.

Сентябрь священнодействовал, дожигая себя. Желтизна еще не стала
душераздирающей, но в ней уже чувствовалась будущая мощь. Дни стояли, как на
поверке, ночи - как на выданье. Бабье лето погружало всех в мякину
катарсиса. О какой работе могла вестись речь?
Приступили к сценарию концерта. Энтузиазм был настолько высок, что
концерт рисковал стать перлом самодеятельного искусства. Намечалось
представить на суд колхозников смешанное хоровое пение, танцы,
акробатические этюды и интермедии. По решению треугольника задействованными
на сцене хотелось бы видеть всех без исключения.
Поначалу репетировали в клубе. Потом бабке вздумалось скоропостижно
ехать к дочери. Куда-то далеко. Куда именно, бабка так и не смогла толком
объяснить.
Первое, что пришло ей в голову, - выдворить квартирантов.
- Ну, все, - сказала она, - пожили, и хватит! Я дом на вас оставить
не могу - ненадежные вы!
Парни замялись. К счастью, бабка вспомнила про свой домашний скот и
пошла на попятную:
- Ладно, так и быть. Ребята вы неплохие. Только хату не спалите своими
цигарками, - она посмотрела на Рудика, - да девок много не водите! А чтоб
свиней не отравили, я укажу, чем кормить. - И, словно приближенных, она
позвала за собой Нынкина и Пунтуса. Подводя их к мешкам и кадкам, бабка
долго раскрывала технологию кормления свиней, красной нитью по которой
сквозила мысль, что хряков можно накормить и так, то есть, почти ничего не