"Феликс Наумович Арский. В стране мифов " - читать интересную книгу автора

была жизнь. Когда человек умирал, тело его становилось холодным и
неподвижным. Значит, исчезало то, что делало его живым, то есть душа.
Но куда же она направлялась? Что происходило с ней после смерти людей?
Естественно, рождалась мысль, что умирает только тело, а душа отправляется в
какой-то иной мир, где и продолжает самостоятельно путешествовать. По этому
поводу Энгельс заметил:
"Уже с того отдаленного времени, когда люди, еще не имея никакого
понятия о строении своего тела и не умея объяснить сновидений, пришли к тому
представлению, что их мышление и ощущения не есть деятельность их тела, а
какого-то особого начала - души, обитающей в этом теле и покидающей его при
смерти, - уже с этого времени они должны были задумываться об отношении этой
души к внешнему миру. Если она в момент смерти отделяется от тела и
продолжает жить, то нет никакого повода придумывать для нее еще какую-то
особую смерть. Так возникло представление о ее бессмертии, которое на той
ступени развития не заключало в себе ничего утешительного, казалось
неотвратимой судьбой и довольно часто, например у греков, считалось
подлинным несчастьем. Не религиозная потребность в утешении приводила всюду
к скучному вымыслу о личном бессмертии, а то простое обстоятельство, что,
раз признавши существование души, люди, в силу общей ограниченности, никак
не могли объяснить себе, куда же девается она после смерти тела".
Сначала в подземном мире царило равенство душ. Как и при жизни, в
условиях родового строя, покойники не имели никаких особых привилегий и не
различались между собой - всем было гарантировано вечное блаженство. Когда
первобытнообщинные устои разложились, и возникло общественное неравенство,
изменились и устои потустороннего мира: все теперь зависело от того, кем был
умерший на земле, заслужил ли он это блаженство. Зародился страх перед
загробным царством; люди постепенно приходили к горькому выводу о
недоступности вечной жизни, о недостижимости бессмертия.
Древние египтяне никак не хотели примириться с исчезновением души и
разработали целую систему сохранения трупов (в виде мумий), обеспечив таким
образом возможность душе вернуться, как только она пожелает.
Греки же, очевидно, пришли к выводу, что дожидаться возвращения души
дело ненадежное (да и как знать - такое ли уж целесообразное?), и, соблюдая
положенные обряды, предавали тело покойного земле и воздвигали надгробный
памятник. Для утонувших или погибших в далеких краях на их родине, где,
естественно, похорон не производилось, все же сооружали "пустую могилу"
(кенотаф), иначе, не имея посмертной обители, душа обречена вечно скитаться
и никогда не достигнет царства теней.
Она становилась беспокойным призраком, не знающим отдыха и не
получающим для себя пищи. Ей оставалось лишь одно - мстить живущим на земле:
насылать на них болезни, запугивать страшными сновидениями, даже губить
посевы. Поэтому больше всего греки заботились именно о погребальном культе,
стараясь не раздражать усопших. Каждый гражданин греческого полиса
беспокоился о том, будут ли выполнены после его смерти подобающие обряды, и
сама смерть внушала иногда меньше страха, чем невыполнение похоронного
ритуала.
Умирающий на поле брани Гектор просит сразившего его Ахилла лишь об
одном:

В пищу меня не бросай, умоляю, ахейским собакам!