"Феликс Наумович Арский. В стране мифов " - читать интересную книгу автора

был рассказ о художниках, соревновавшихся между собой: один нарисовал
виноград, и он получился настолько аппетитным, что у зрителей текли слюнки,
а плохо разбирающиеся в искусстве птицы прилетали его клевать. Его соперник
выставил картину с тем же виноградом, но, чтобы уберечь его от соблазнов,
завесил его. Обман был раскрыт и принес художнику славу: завеса оказалась
тоже нарисованной.
На афинской площади стояла "Телка" скульптора Мирона. Десятки поэтов
описывали ее, не переставая удивляться тому, что она производила впечатление
живой.

Мирон раз телку свою искал среди стада живого,
Смог он ее лишь узнать, телок прогнавши других, -

говорилось в одной эпиграмме.

Здесь меня Мирон поставил. Пастух же, считая живою,
Камнями гонит меня, будто бы я отстаю, -

сказано в другой. Интересно, что древние скульпторы, добиваясь
идеального сходства, думали именно о том, чтобы произведение казалось живым.
Самая точная внешняя копия - это муляж, мертвый манекен. Но греки понимали,
что это далеко еще не искусство. Надо было находить способы оживлять дерево
или мрамор.
"Попробуй сними гипсовую форму с руки... - ты увидишь ужасный труп без
малейшего сходства, и тебе придется искать резец и художника, которые, не
давая точной копии, передадут движение жизни". Эти слова принадлежат
великому реалисту Бальзаку, отлично понимавшему, что самое сложное в
искусстве не внешнее подобие, а именно дыхание жизни. Глядя на античную
фигуру, Микеланджело как-то признался, оценивая мастерство скульптора: "Этот
человек знал больше, чем сама природа". Любопытную особенность греческой
пластики подметил французский художник Ренуар: "Скульпторы древности
придавали своим статуям возможно меньше движения. Но если их статуи и не
делают движений, создается впечатление, что они могли бы их сделать".
Статуи действительно казались живыми. Но в то же время они отнюдь не
были двойниками человека. Каждая фигура была своего рода обобщением, она как
бы поднималась над мелким, личным, индивидуальным. Потому-то античные статуи
классической поры и кажутся чересчур спокойными, бесстрастными, даже
холодноватыми. Но ведь не надо забывать, что главным образом статуи
посвящались богам и мифическим героям, и лишь поздние стали довольно часто
воплощать в мраморе облик реальных людей - политиков, полководцев, деятелей
искусства, спортсменов, пока, наконец, не дошли до того, что начали
увековечивать царей, сравнивая их с богами.
О скульптуре, изображавшей Александра Македонского, писали:

Полный отважности взор Александра и весь его облик
Вылил из меди Лисипп. Словно живет эта медь.
Кажется, глядя на Зевса, ему говорит изваянье:
"Землю беру я себе - ты же Олимпом владей".

В Афинах же первые статуи, изображавшие людей, были поставлены в начале