"Елена Артамонова. Мой друг - вампир " - читать интересную книгу автора

Видели моего квартиранта? Крутой мужик, он мне с самого начала понравился.
Если бы не Александр Владимирович...
- Это называется появиться в нужное время в нужном месте. Да еще с
лопатой и фонарем, будто спасателем в МЧС работает. Зачем он возит с собой
саперную лопатку?
- Просто этот человек всегда готов к любым неожиданностям.
- А парашюта у него в багажнике случайно не было? - съехидничала
Панкратова.
Павлик не удостоил ее ответом.
- Не слушай Татьяну, у нее сегодня с утра плохое настроение, - я
решила подбодрить Павлика. - Александр Владимирович и в самом деле здорово
нам помог. Одно непонятно: если он такой крутой, то почему снимает у вас
комнату? Я видела его машину - за эти деньги он бы мог купить половину
поселка.
- Верно. Я и сам так думаю. Странный он человек. И улыбается странно,
и говорит...
- Светлана!
По дороге бежала моя мама. Признаюсь, для меня было бы лучше
провалиться сквозь землю, чем встречаться с ней при таких обстоятельствах.
Нарушив все запреты, я стояла у разрытой могилы и разговаривала с главным
хулиганом Борисовки. Такое поведение просто не могло остаться без серьезных
последствий.
Разгневанная мама едва не уехала из Борисовки, но потом все же
смягчилась и избрала в качестве наказания "строгий дачный арест". Шли
вторые сутки заключения. Я сидела на веранде и рисовала натюрморт - крынку
с молоком и пару деревянных ложек на фоне яблоневого сада. Работа шла
успешно, но вот передать фактуру глиняной поверхности оказалось не так-то
легко - посуда на рисунке выглядела как лакированная. Это начинало
действовать на нервы. Я уже хотела прерваться, пройтись по саду, как вдруг
почувствовала знакомое, но все еще пугающее ощущение. Кисть выскользнула из
руки, а пальцы с неожиданной силой впились в лежавший тут же карандаш...
Жирные черные штрихи ложились поверх почти готовой акварели,
складываясь в новое изображение. Можно было закрыть глаза, отвернуться, но
все равно карандаш продолжал бы скользить по бумаге, создавая рисунок,
достойный настоящего художника. То, что происходило, никак не зависело от
меня и потому пугало. Наваждение продолжалось всего несколько минут, потом
грифель сломался, и карандаш упал на пол.
Откинувшись на спинку раскладного стула, я с ужасом смотрела на
вышедшую из-под моей руки иллюстрацию к ночным кошмарам - отвратительные
мертвецы подталкивали к могиле девушку, а вместо солнца над их головами
зияло огромное черное пятно...
За оградой послышался девичий голос. Я торопливо сняла рисунок с
мольберта и скатала его в трубку. Не хотелось посвящать в свою тайну
посторонних, объяснять, как я переживаю "обострение своих художественных
способностей". Это началось примерно в одно время с кошмарными сновидениями
- чужая воля водила моей рукой, создавая безукоризненные по технике, но
безумные по сюжету рисунки. Уничтожать их было жалко, и я хранила листы
дома, в маленьком тайнике за настенным ковром.
- Привет, затворница! - За сеткой, ограждавшей садовый участок, стояла
Панкратова. - Сегодня у нас сеанс исполнения желаний.