"Илья Артемьев. Окно в пустоту" - читать интересную книгу автора

доступно только красавцам? Во всяком случае, произошло то, что произошло, и
Боря тоже наблюдал из окна, как девушка садилась в темно-зеленый джип.
И даже записал номер.
Вернувшись домой, Вадим проспал как убитый почти сутки. На следующее
утро он встал бодрым и отдохнувшим. Быстро вскочив с постели, Вадим натянул
спортивный костюм и отправился бегать по парку. Прохладный ядреный воздух
ясного осеннего утра подействовал на него освежающе и чуть пьянил, как
молодое вино. Старый парк, могучие деревья, водная гладь пруда... Вадим
по-настоящему любил все это. Сейчас парк со всех сторон окружали районы
новостроек, в основном населенные тем контингентом, который в просторечии
именуется "лимитой". Вадимовы родители, коренные москвичи, когда-то получили
здесь квартиру и были рады наконец-то выбраться из коммуналки. Как и многие
люди их поколения, они инстинктивно тянулись к природе и к земле. Получив на
работе участок где-то у черта на рогах, охотно пополняли собой по выходным
поток дачников, забивающих до отказа пригородные электрички.
Разбогатев, Вадим купил родителям добротный дом в подмосковной деревне,
нечасто, но крупно помогал деньгами, наслаждался обретенной свободой и
считал себя очень хорошим сыном. Со временем даже редкие встречи с
родителями стали его тяготить, а их заботы и беспокойство о нем - откровенно
раздражать. Но все же их отношения продолжали оставаться, что называется,
нормальными. По нашим временам это уже совсем не плохо.
Вадим давно уже мог бы купить квартиру в более благополучном и
престижном районе, нередко поругивал свой "быдловник" но все же совсем не
торопился переезжать оттуда. По натуре он был ленив, к вопросам быта почти
равнодушен, близость парка для утренних пробежек его устраивала, в шумный и
загазованный центр перебираться не хотелось. Главная же причина заключалась
в том, что будучи далеко не глупым человеком, Вадим хорошо понимал
конечность существующего постсоветского бизнеса. Каждому ясно, что если
алкоголик дядя Вася постоянно живет в долг и продает из дома вещи, то для
него это когда-нибудь кончится очень плохо. Сейчас в масштабах огромной
страны и бывшей великой державы происходит примерно то же самое. Вадим не
стремился к эмиграции. Он знал, что трудно вписаться в чужой образ жизни,
особенно если здесь чувствуешь свою значимость, а там ты - никто, и звать
тебя никак. И все же... Приятнее быть чужаком в свободной и богатой стране,
чем все потерять при очередном крутом повороте. Поэтому Вадим старался
максимально обезопасить себя. Большая часть его средств давно уже осела на
кодированных счетах в оффшорных банках Мальты и Кипра.
В таких условиях покупка по бешеной цене какой-нибудь бывшей коммуналки
на Кутузовском или Ленинском проспекте представлялась ему как полный
идиотизм.
Поэтому Вадим ограничился тем, что сделал в квартире ремонт, бегал по
утрам в парке, когда представлялась возможность и стойко пытался не замечать
окружающую его действительность.
Бодрый и довольный, с ощущением счастливой легкости во всем теле, Вадим
возвращался домой. Он давно привык не видеть ободранный подъезд, заплеванные
лестницы и обшарпанные стены, испещренные шедеврами "наскальной живописи" в
основном неприличного содержания.
Но сейчас, подходя к двери своей квартиры, Вадим заметил нечто
необычное. На стене черной краской был нарисован странный символ -
треугольник, вписанный в круг и куча каких-то непонятных закорючек вокруг