"Илья Артемьев. Окно в пустоту" - читать интересную книгу автора

таким способом мог попасть в рану, хотя бы теоретически. Потом инфекция,
воспаление...
Так что пиши, и этому своему джигиту скажи, пусть подпишет.
Вытаскивать - так обоих. Напишешь - отдашь мне, а там посмотрим".
Утопающий хватается за соломинку, и Вадим, конечно, последовал совету
друга. Вечером того же дня Володя шепнул ему на ухо: "Кажется, все в
порядке. Ничего не бойся, мы еще поживем!"
А дело было так:
Получив новую объяснительную, Володя отправился в военную прокуратуру.
Вызвав своего знакомого, он упросил показать дело друга. Дескать, этот дурак
сам попал под трибунал и его невинного, за собой тянет. Кажется, грозят
большие неприятности, и надо хотя бы знать, что там написано. Лейтенант
долго отнекивался, но, в конце концов, дело вынес. Володя при нем взял
объяснительные и стал читать, хотя и без того прекрасно знал содерэание этих
бумаг. Увидев вдалеке военный патруль, Валодя быстро сунул листки в карман
шинели. Когда опасность миновала, достал снова и отдал обратно.
Но достал из другого кармана.
Лейтенант унес дело и подмены не заметил. Но когда на заседании
трибунала в военной прокуратуре государственный обвинитель начал громко и с
выражением зачитывать собственноручное Вадимово признание, у всех
присутствующих просто глаза на лоб полезли. Суд, конечно, сошел на нет, но
за Вадима всерьез взялся Особый отдел. И там, под пудовыми кулаками
"отцов-командиров", размазывая по лицу слезы и кровь, Вадим все рассказал о
том, кто ему помог.
Командир части собирался в том году поступать в академию, и скандал ему
был совсем не нужен. Поэтому Вадима тихо перевели в другую часть, а Володя
попал в Афганистан со следующим пополнением.
Вернувшись домой, Вадим не пытался его найти.
Он проснулся в холодном поту. Была глубокая ночь. Дрожащими руками
Вадим долго пытался прикурить сигарету. Неужели такое теперь будет все
время?
А главное, почему я? Святым, конечно, меня не назовешь, но ведь
другие-некоторые творили и не такое. И ничего, хорошо жили, сладко ели,
крепко спали. Или, может, не так уж и крепко? Может, они тоже видят кошмары
и зовут маму по ночам? А утром встают и отправляются творить то же самое...
Промаявшись до самого утра, Вадим разыскал Володин адрес и телефон в
своей старой записной книжке.
"Может, он еще жив-здоров, а все мои видения - только плод больной
фантазии. Ну, ведь из Афгана многие приходили живыми. А если даже это
правда... У него родители пожилые, уже тогда были пожилые, а сейчас,
наверное, совсем старенькие. И если я смогу им чем-то помочь, то все кошмары
кончатся. И Катю надо постараться найти. Хотя нет, вряд ли она жива. От
всех, кто там был почти ничего не осталось.
А, главное, в церковь надо обязательно. Я уж не знаю, что там -
покаяние, пожертвование на храм, или что другое. Вон сейчас все бывшие
коммуняки дружно постные рожи скорчат и в церкви со свечками стоят. Некотрые
даже храмы восстанавливают - оч-чень, говорят, богоугодное занятие. А скажи
им завтра, например, ислам принять - всем скопом побегут обрезание делать.
Так, может, все-таки, спасает не крест, а вера? Ладно, поеду, а там
посмотрим. "попитка не питка, верно, товарищ Берия?""