"Иван Артоболевский, Арон Кобринский. Знакомьтесь - роботы! (Серия "Эврика")" - читать интересную книгу автора

по-разному, по-разному сложить пальцы, развить разные усилия. Как точно
нужно рассчитать движения рук, чтобы тарелочки не ударялись о платформу
весов, а мягко на нее ставились, чтобы сосиски не соскальзывали с тарелки,
чтобы щипцы их не раздавливали, чтобы кофе не выплескивался из стакана за
время его движения от титана к сточке! Как удается так складывать движения
и ног, и корпуса, и рук, и пальцев, чтобы налитый почти до края стакан все
время занимал горизонтальное положзнчс?
- Ну да, обычно говорят - привычка, тренировка.
Но когда буфетчица наливала кофе очному покупателю, она стояла на одном
расстоянии от бака и от прилавка, а наливая другой стакан, она стояла в
другом месте, наливая чан, она снова изменила положение, каждый стакан она
несла по-разному. Одним и тем же был всегда только результат - очередной
стакан, не пролив из него ни капли, она быстро и точно ставила на прилавок
так, чтобы покупателю было удобно его взять. Каждый раз, казалось бы, одно
и то же движение ей приходилось выполнять по-разному, разные сочленения
живого механизма двигались по-разному, с разными амплитудами и скоростями.
- Да, да, понятно! Значит, когда говорят о привычке, тренировке, то
включают в это понятие умение мгновенно и нужным образом варьировать
привычные, натренированные движения, управлять ими так, чтобы каждый раз
достигать нужного результата. Да, но как и где производится оценка этих
вариаций и как решается вопрос, за счет каких движений нужно их выполнять
- шагнуть ли, наклониться или вытянуть руку?..
Ваши размышления внезапно прерваны. Очередь подошла!
- Что, что? Ах, извините, пожалуйста, я немного задумался! Мне,
пожалуйста, кусочек жареной рыбы, сто граммов колбаски, вон той,
полукопченой..
И начинается следующая часть "немого фильма".
Левая рука удобно ухватывает батон колбасы, а правая уже держит острый
нож. Два этих предмета - колбаса и нож - встречаются на рабочем месте -
специальной доске Опять все новые и новые движения, мелкие и размашистые,
быстрые и плавные, легкие и сильные, движения, в которых участвуют то одни
только пальцы, то вся рука, а то и ноли, и все тело.
И все эти разнообразные движения и действия умеет совершать и совершает
один и тот же человек, один и тот же! Вот, оказывается, в чем состоит одна
из главнейших особенностей того живого прототипа, механическую копию
которого уже давно окрестили роботом.
Легко представить себе автомат, который только отпускает кофе, или
только взвешивает апельсины, или только режет колбасу. Человека дома и на
работе, на земле и в воздухе, на фабриках и заводах окружают такие
автоматы. Они выполняют сравнительно узкий круг обязанностей, совершают
наперед определенный, обычно очень скромный набор движений. За "железный
порядок" и организованность работы в популярных книгах эти , машины часто
называют роботами. Но они все-таки не то, что отвечает нашему интуитивному
представлению о роботе как о машине, чем-то напоминающей человека, и
постепенно их перестали так называть.
Этим автоматам, как игрушечным андроидам, не хватало того главного, что
свойственно человеку: двигательного богатства, способности к
воспроизведению бесконечного множества самых разнообразных движений,
способности по своему желанию бесконечно их изменять.
30 лет назад мы не могли и мечтать о гом, чтобы создать машину, по