"Иван Артоболевский, Арон Кобринский. Знакомьтесь - роботы! (Серия "Эврика")" - читать интересную книгу автора

просто взять и догадаться, чему равна, например, первая космическая
скорость.
Работа Г. Галилея по исследованию движения маятника, положившая основу
всей современной теории колебаний, - работа выдающегося ученого. А дальше?
А дальше на первый план выступает искусство выдающегося инженера и
изобретателя. Вот как можно представить себе ход его мысли.
Если время качания практически не зависит от величины размаха маятника,
то, значит, каждое его качание отсчитывает один и тот же промежуток
времени, каждое качание - точная единица времени, даже если размахи
маятника не совсем одинаковы. И значит, считая число качаний, мы можем
точно измерять время!
Все, что нужно было знать, чтобы изобрести маятниковые часы, Г. Галилей
уже знал как ученый-механик. Остазалось "только" их изобрести! И если,
следуя за рассуждениями и выкладками Г. Галилея, можно понять, как он
обнаружил изохронность маятника (то есть постоянство времени его качания),
то как он изобрел новый принцип действия часов, каков этот галилеевский
"механизм" процесса изобретательства, понять нельзя и сегодня. По той
простой причине, что сегодня, как и во времена Герона и Г. Галилея,
изобретательство в значительной мере остается особым продуктом
человеческого творчества, некоторой разновидностью искусства, требующей
особого таланта, дарования. Маятниковые часы не мог бы изобрести ни один
"просто ученый" и ни один "просто изобретатель". Г. Галилей совмещал обе
эти "специальности", он мог изобрести часы, и он их изобрел!
И еще одно имя нельзя не вспомнить в связи с историей автоматов,
отсчитывающих время. Это имя выдающегося голландского механика, физика и
математика Христофора Гюйгенса, которому исполнилось 13 лет в год смерти
Г. Галилея.
При всех положительных качествах маятниковых часов им свойствен тот
существенный недостаток, что они очень чувствительны к изменениям
положения, к всяческим сотрясениям и движениям их корпуса.
И вот X. Гюйгенс, на протяжении ряда лет занимавшийся
усовершенствованием часов, предложил использовать в качестве источника
периодических движений не маятник, а систему "баланс-спираль".
Представьте себе небольшое кольцо со спицами и втулкой, сидящее на
свободно поворачивающейся оси,- это баланс. А спираль - спиральная
пружинка, внутренний конец которой закреплен неподвижно, а наружный
соединен с кольцом. Баланс и спираль образуют такую же колеблющуюся
систему, как и маятник, обладающую тем же свойством изохронности. Но центр
тяжести баланса в отличие от центра тяжести маятника совпадает с осью его
качания. При этом на точность отсчета времени не влияют ни толчки, ни
тряска, совершенно недопустимые для маятниковых часов. Теперь время можно
было "носить с собой".
Свою систему X. Гюйгенс предложил ровно 300 лет назад. Если вы сегодня
снимете заднюю крышку ваших наручных часов, то убедитесь, насколько
долговечным может быть талантливое техническое решение. И постепенно часы,
бывшие некогда драгоценным и уникальным прибором, стали сначала предметом
роскоши, доступным только очень богатым людям, потом ими обзавелись люди
просто богатые, затем зажиточные... В наше время семиклассник опаздывает
на урок не только по школьным, но и по своим часам.
Часовщики - люди, которые строили первые автоматы, получившие широкое