"Кэтрин Азаро. Укротить молнию ("Сколийская империя" #2) " - читать интересную книгу автора

- Это как по-другому?
- Не знаю даже. - Джош призадумался. - Ты стала лучше говорить
по-английски.
- Но я же все время практикуюсь, - пожала плечами я.
- Да, наверное.
Больше мы об этом не говорили. Никто из нас не догадывался и даже при
большом желании не мог догадаться, какие процессы происходят в моем мозгу.
Чаша с водой. Капли влаги блестят на ее гладкой внутренней поверхности,
готовые в любое мгновение скатиться вниз. Сама поверхность окутана
облаками - голубыми, серыми, белыми. Они все кружатся и кружатся. Пустая
чаша. Женщина верхом на кентавре - четыре ноги у него для того, чтобы
скакать. Верхние конечности распростерты в воздухе. Вместо головы у него
носик, откуда льется вода, такая прохладная и вкусная, она струится
искрящимся ручейком, такая прозрачная, такая журчащая...
Я открыла глаза и увидела потолок. Образ чаши не исчез, когда я
проснулась, как обычно это бывало с моими сновидениями, а прочно засел в
моем сознании. Нет, мне не хотелось пить, но я по-прежнему видела, как из
носика вытекает вода.
Комната была наполнена утренним светом. Я спала на полу, потому что на
кровати было тесно. Джошуа накануне вечером дал мне футболку, а я постирала
мою окровавленную одежду в раковине. Джошуа в комнате не было. Правда, перед
этим он накрыл меня одеялом и оставил записку со своим распорядком дня. Я
знала, что он ушел, чтобы не мешать нам. Обычно он занимался по ночам, а по
утрам отсыпался. На кровати...
Эльтор лежал на кровати и в упор смотрел на меня. Он не проронил ни
слова, но как только я его увидела, тотчас поняла, чего он хочет. Я встала и
подошла к шкафу. Порылась немного и отыскала то, что мне надо, - старую
чашку из яркого оранжевого пластика. Я наполнила ее водой и поднесла к нему.
Эльтор выпил воду залпом. Затем он снова откинулся на кровать и тяжело
вздохнул.
Я по-турецки села рядом с ним на кровати.
- Ну, как ты?
- Лучше. - Он обвел глазами комнату. - А где твои друзья?
- Учатся. Джошуа вернется только к вечеру.
Эльтор кивнул и закрыл глаза. Мы накануне сняли с него одежду, чтобы
ему было удобнее спать, и накрыли голубым одеялом. Казалось, от талии и ниже
его накрывал кусочек неба. Сквозь занавески в комнату струился солнечный
свет, и кожа его поблескивала золотом. По руке у Эльтора тянулся шрам, еще
один пересекал грудь. Тогда я понятия не имела, что при желании он мог бы
легко от них избавиться. Но он не стал этого делать - не видел
необходимости.
Сонный и теплый, Эльтор казался мне таким прекрасным, даже со шрамами.
Вернее, особенно со шрамами. Таким привлекательным. Я склонилась над ним и
поцеловала.
Веки его открылись, оба - и внешнее, и внутреннее. Но затем он
оттолкнул меня.
Я покраснела. Я нарушила какой-то неизвестный мне запрет? Или в тот
момент ему просто не хотелось, чтобы его целовали? Ведь он только что был,
что называется, одной ногой в могиле, и вдруг тут я пристаю к нему со своими
ласками.