"Айзек Азимов. Демон ростом в два сантиметра" - читать интересную книгу автора

плавать без всех этих утомительных инструкций, и потом ему в течение десяти
минут пришлось делать искусственное дыхание "рот в рот". Как он говорил,
это оставило у него на всю жизнь стойкий страх перед водой и отвращение к
снегу. "Снег - это твердая вода", - говорил он точь-в-точь как Азазел.
Однако в новых обстоятельствах отвращение к снегу не спешило
проявиться. Он начал с радостным ушераздирающим визгом носиться вокруг
веранды, утяжеляя себя на поворотах и разбрызгивая из-под ног фонтаны снега
при остановке.
- Постойте-ка! - крикнул он, ринулся в дом и вынырнул - хотите
верьте, хотите нет - с привязанными к сапогам коньками, - Я научился
кататься у себя на озере, - объяснил он, - но удовольствия от этого не
получал. Всегда боялся, что лед провалится. А теперь могу кататься и не
бояться.
- Не забудьте, - встревожено напомнил я, - что это работает только
над молекулами Н2О. Стоит вам попасть на клочок оголенной земли или
мостовой, и ваша легкость исчезнет. Вы можете ушибиться.
- Не беспокойтесь, - сказал он, вставая на ноги и беря старт.
Я смотрел ему вслед, а он летел уже где-то за полмили над заснеженным
пустым полем, а до моих ушей донесся отдаленный рев: "По снежку по мягкому
на саночках лихих..."
Септимус, необходимо заметить, каждую ноту берет наугад и никогда не
угадывает. Я зажал уши.
Эта зима была, смею сказать, счастливейшей в моей жизни. Всю долгую
зиму я жил в теплом, уютном доме, ел и пил по-царски, читал повышающие мой
интеллектуальный уровень книжки, в которых старался оказаться умнее автора
и найти, кто убийца; а еще я наслаждался мыслью о том, как злятся мои
кредиторы там, в городе.
У меня была отличная возможность наблюдать через окно за нескончаемым
катанием Септимуса на коньках по снегу. Он говорил, что чувствует себя
птицей и наслаждается неведомым ему ранее полетом в трех измерениях. Что ж,
каждому свое.
Я его много раз Предупреждал, чтобы его никто не видел.
- Это подставит под удар меня, - говорил я ему, - поскольку этот
частный эксперимент не был утвержден ЦРУ, но о своей безопасности я не
волнуюсь, потому что там, где дело идет о таких, как я, - секретность
превыше всего. Но если кто-нибудь когда-нибудь увидит, как вы скользите над
снегом, вы станете объектом любопытства, и вокруг вас заклубятся десятки
репортеров. Про вас узнает ЦРУ, и вас подвергнут сотням непрерывных
экспериментов и исследований, вас будут изучать тысячи ученых и военных. Вы
станете национальной знаменитостью и всегда будете окружены толпами
рвущихся к вам людей.
Септимус затрясся от страха, как и должен был любитель одиночества по
моим расчетам. Потом он сказал:
- А как мне нас снабжать, если я не могу показаться? Мы же из-за
этого и затеяли весь эксперимент. Я ответил:
- Я думаю, что грузовики почти всегда могут пройти по дорогам, а вы
можете сделать достаточные запасы, чтобы переждать те времена, когда это не
так. Если же вам на самом деле что-то срочно понадобится, можете подлететь
к городу как можно ближе, но так, чтобы никто не видел - а в такое время
мало кто выходит на улицу, - потом восстановить полный вес, проковылять