"Айзек Азимов. Демон ростом в два сантиметра" - читать интересную книгу автораопределить момент, когда надо будет внезапно отвлечься. Официант же, оценив
ситуацию с неотделимой от его профессии проницательностью, подал счет Готлибу. Напряжение меня отпустило, и я сказал: - Дорогой мой Готлиб, давайте рассмотрим возможные последствия - они могут быть ужасны. Я вот недавно читал в одной солидной газете, которая оказалась в руках у стоящего рядом со мной джентльмена, что в Соединенных Штатах тридцать пять тысяч печатающихся писателей. Из них только семьсот зарабатывают себе на жизнь своим искусством, и пятьдесят - всего пятьдесят, мой друг, - богаты. Ваше же теперешнее жалованье... - Ха! - сказал Готлиб. - Какая мне разница, будут у меня деньги или нет, если мне достанется бессмертие и бесценный дар вдохновения и памяти потомков. Да я легко переживу, если Мэрилин пойдет работать официанткой или водить автобус. Я просто уверен, что она была бы - или должна была бы быть - счастлива, работая днем и возясь с Готлибом младшим ночью, чтобы мое творчество могло развернуться во всю мочь. Вот только... - Он запнулся. - Только - что? - ободрил я его. - Даже не знаю, как это сказать, Джордж, - выговорил он, и в голосе его прозвучала горькая нотка, - но есть одно препятствие, Я не уверен в том, что я смогу. У меня в мозгу теснятся идеи потрясающей глубины. Через мое сознание все время проходят какие-то сценки, диалоги, потрясающие жизненные ситуации и коллизии. Но мне изменяет совершенно второстепенное умение облечь все это в должные слова. Это получается у любого неграмотного бумагомараки, вроде вот этого вашего приятеля с чудным именем, и тогда книги пекутся сотнями, как пирожки, но я не могу понять, в чем здесь фокус. бумагомарака" была очень уж к месту. Я бы за вас вступился, да уж больно безнадежной была бы эта позиция.) - Наверное, - сказал я, - вы просто не пробовали как следует. - Это я не пробовал? Да я целые сотни листов исписал, и на каждом был первый абзац блестящего романа - первый абзац, и все. Сотни и сотни первых абзацев для сотен и сотен разных романов. И в каждом случае я затыкался на втором абзаце. Тут меня осенила блестящая идея, чему я не удивился. У меня в мозгу блестящие идеи возникают постоянно. - Готлиб, - сказал я ему. - Я могу вам помочь. Я вас сделаю романистом. Я сделаю вас богатым. Он посмотрел на меня с неприятным недоумением. - Вы? - сказал он, вложив в это местоимение самый непочтительный смысл. Мы уже встали и вышли из ресторана. Я заметил, что он не оставил чаевых, но посчитал, что с моей стороны было бы неправильно об этом упоминать, чтобы он не подумал, будто я таким вещам придаю значение. - Друг мой, - сказал я. - Мне известен секрет второго абзаца, а это значит, что я могу сделать вас богатым и знаменитым. - Ха! И что же это за секрет? Я деликатно ответил (и вот она, моя блестящая идея): - Готлиб, работник стоит тех денег, за которые он нанят. Готлиб хохотнул: - Я в вас настолько верю, Джордж, что без опасения могу пообещать: |
|
|