"Айзек Азимов. Демон ростом в два сантиметра" - читать интересную книгу автора

- Конечно, дорогой мой дядя. После того как ты меня так морально
поддержал, разве я могу тебе отказать?
Она подняла тяжелую гардину, за которой была еле заметная потайная
дверь, почти сливавшаяся со стеной. Девушка нажала кнопку, и дверь сама
собой открылась. Мы вошли, дверь за нами закрылась, и вся комната
осветилась ярчайшим светом.
Почти сразу я заметил скульптуру журавля, выполненную из какого-то
благородного камня. Каждое перышко было на месте, в глазах светилась жизнь,
клюв приоткрыт и крылья полуприподняты. Казалось, он сейчас взовьется в
воздух.
- О Боже мой, Бузинушка! - вскрикнул я. - Никогда ничего подобного не
видел!
- Тебе нравится? Я это называю "фотографическое искусство", и мне оно
кажется красивым. Конечно, это чистый эксперимент, и критики вместе с
публикой уржались бы и уфыркались, но не поняли бы, что я делаю. Они
уважают только простые абстракции, чисто поверхностные и сразу понятные
каждому, не то что это, для тех утонченных натур, кто может смотреть на
произведение искусства и чувствовать, как его душу медленно озаряет
понимание.
После этого разговора мне была предоставлена привилегия время от
времени заходить в секретную комнату и созерцать те экзотические формы, что
выходили из-под ее сильных пальцев и талантливой стеки. Я глубоко
восхищался женской головкой, которая выглядела точь-в-точь как сама
Бузинушка.
- Я назвала ее "Зеркало". Она отражает мою душу, ты с этим согласен?
Я с энтузиазмом соглашался.
Думаю, что благодаря этому она наконец доверила мне свой самый важный
секрет.
Как-то я ей сказал:
- Бузинушка, у тебя есть... - я замешкался в поисках эвфемизма, -
приятель?
- Приятели? Ха! - сказала она. - Они тут стадами ходят, эти кандидаты
в приятели, но на них даже смотреть не хочется. Я же художник! И у меня в
сердце, в уме и в душе есть идеальный образ настоящей мужской красоты,
которая никогда не может повториться во плоти и крови и завоевать меня.
Этому образу, и только ему, отдано мое сердце.
- Отдано твое сердце, дитя мое? - мягко повторил я. - Значит, ты его
встретила?
- Встретила... Пойдем, дядя Джордж, я тебе его покажу. Ты узнаешь мою
самую большую тайну.
Мы вернулись в комнату фотографического искусства, и за еще одной
тяжелой гардиной открылся альков, которого я раньше не видел. Там стояла
статуя обнаженного мужчины ростом шесть футов, и она была совершенна в
каждом миллиметре.
Бузинушка нажала кнопку, и статуя медленно завращалась на своем
пьедестале, поражая своей гладкой симметрией и совершенными пропорциями.
- Мой шедевр, - сказала Бузинушка.
Я лично не слишком большой поклонник мужской красоты, но на лице
Бузинушки было написано такое самозабвенное восхищение, что я понял, как
переполняют ее обожание и любовь.