"Айзек Азимов. Двухсотлетний человек" - читать интересную книгу автора

что фирма "Фейнголд и Чарни" будет стоять за меня до конца.
- Однако...
- До конца, Саймон. За 173 года я тем или иным путем многое сделал
для процветания этой фирмы. В прошлом у меня были обязательства по
отношению к индивидуальным членам фирмы. Теперь они выполнены.
Обстоятельства изменились, и я требую, чтобы мне уплатили долги.
- Я сделаю все, что смогу, - сказал де Лонг.



18

Председателем Комитета по науке и технике оказалась женщина из
Восточной Азии. Ее звали Чи Ли-Хсинг, и ее прозрачные одеяния (лишь легкой
дымкой скрывающие то, что она хотела скрыть) создавали впечатление, будто
она обернута в пластик.
- Я с симпатией отношусь к вашему желанию обладать всеми правами
человека, - сказала она. - В истории были времена, когда за эти права
боролись целые группы населения планеты. Но каких, однако, прав вы можете
желать сверх того, чем уже обладаете?
- Такой простой вещи, как право на жизнь. Робот может быть разобран в
любой момент.
- Но человек тоже может быть в любой момент казнен.
- Казнь может состояться только после приговора суда. Чтобы меня
разобрать, никакого суда не требуется. Для того, чтобы покончить со мной,
достаточно лишь слова человека, обладающего властью. Кроме того... кроме
того... - Эндрю отчаянно пытался не высказать в голосе мольбы, но
тщательная тренировка в овладении человеческими выражениями лица и
оттенками голоса оказала ему сейчас недобрую услугу. - Да, правда в том,
что я хочу быть человеком. Я хочу этого уже в течение жизни шести
поколений людей.
Темные глаза Ли-Хсинг посмотрели на него с сочувствием.
- Легислатура может принять закон, объявляющий вас человеком - и с
такой же легкостью издать другой закон, который признает человеком
каменную статую. Однако сделают ли они это в реальности, одинаково
вероятно и в первом случае, и во втором. Конгрессмены - такие же люди, как
и все остальные, и им тоже присущ элемент подозрительности к роботам.
- Даже сейчас?
- Даже сейчас. Мы все можем признать, что вы заслужили это право -
называться человеком, и все же останется страх создания нежелательного
прецедента.
- Какого прецедента? Я единственный свободный робот из своей серии, и
других никогда не будет. Можете проконсультироваться в "Ю.С.Роботс".
- "Никогда" - это очень долго, Эндрю - или, если вы так
предпочитаете, мистер Мартин - поскольку я с удовольствием удостаиваю вас
своего личного посвящения в люди. Вы увидите, что большинство не захочет
создавать прецедент, неважно каким бы малосущественным этот прецедент ни
был. Примите мое сочувствие, мистер Мартин, но я не могу вас обнадеживать.
И в самом деле...
Она окинулась назад и наморщила лоб.