"Айзек Азимов. Двухсотлетний человек" - читать интересную книгу автора

не по тем причинам, что могли прийти тебе в голову. Я бы ничуть не был
против, если бы ее проводили на ком-то другом. Мне было страшно рисковать
т_в_о_и_м_ позитронным мозгом. Теперь, когда твои позитронные схемы
взаимодействуют с искусственными нервами, может оказаться трудным спасти
твой мозг в целости, если с телом что-то случится.
- Я полностью доверял умению персонала "Ю.С.Роботс", - ответил Эндрю.
- И теперь я могу есть.
- Да, ты можешь пить оливковое масло. Как мы тебе объясняли, это
будет означать периодическую очистку камеры сгорания. По-моему, достаточно
неприятная процедура.
- Возможно. Если бы я не собирался пойти еще дальше. Вполне
осуществима и самоочистка. Практически я уже работаю над устройством,
которое будет перерабатывать твердую пищу, содержащую несгораемые фракции
- неперевариваемые, если можно так сказать, и которые будет необходимо
удалять.
- Тогда тебе придется предусмотреть анус.
- Да, его эквивалент.
- И что еще, Эндрю.
- Все остальное.
- И половые органы?
- Только если он мне потребуются. Мое тело - это холст, на котором я
намерен нарисовать...
Макдескью ждал окончания предложения, и когда ему показалось, что его
не будет, закончил сам:
- Человека?
- Посмотрим, - сказал Эндрю.
- Все это мелкие амбиции, Эндрю, - сказал Макдескью. - Ты лучше, чем
человек. Ты начал спускаться вниз с того момента, как выбрал органику.
- Мой мозг не пострадал.
- Нет. В этом я могу тебя заверить. Но послушай, Эндрю, весь прорыв в
производстве протезных устройств, который сделал возможным твои патенты,
связан в сознании людей с твоим именем. Ты - признанный изобретатель,
которому оказывают почести такому, какой ты есть. Для чего же продолжать
игру со своим телом?
Эндрю промолчал.
Дошла очередь и до почестей. Он стал членом нескольких научных
обществ, включая и то, что было посвящено основанной им науке, названной
им робобиологией, но которая позднее была переименована в протезологию.
В стопятидесятилетнюю годовщину создания Эндрю в его честь был
устроен обед в здании "Ю.С.Роботс". И если Эндрю и усмотрел в этом
парадокс, то не высказал его.
Пенсионер Элвин Макдескью специально приехал, чтобы занять место
председателя. Ему было девяносто четыре года, и он был жив лишь потому,
что имел протезирующие устройства, выполнявшие, кроме всего прочего,
функции печени и почек. Венцом обеда стал момент, когда Макдескью, после
короткой и эмоциональной речи, поднял бокал и провозгласил тост "за
150-летнего робота".
К этому времени сухожилия на лице Эндрю были переделаны так, что он
уже был способен выражать определенные эмоции, но в течение всей церемонии
он просидел в мрачной неподвижности. Ему не нравилось быть