"Хьелль Аскильдсен. Окружение " - читать интересную книгу автора

к нему самое малое два дня, искало его. Мнение это, еще ему неизвестное,
уже заявило свои права на его свободу, а выпусти его на волю - разберется с
ним по-свойски, не спросясь, а от него, Крафта ниточки потянутся дальше...
он оборачивается и спрашивает:
- Можно взять бинокль?
- Конечно. Пожалуйста.
У белого квадратика прорезываются окно и дверь над высоким приступком.
Смотритель складывает газету, муха перелетает с его руки на лоб Марии, та
отгоняет ее.
- Я купил ящик пива.
Она реагирует на интонацию; она помнит последний разговор и знает, что
ему это хорошо известно. Не отрываясь от газеты, она откликается:
- Правда?
- Да... я подумал, может, нам и в самом деле надо пригласить его.
Она поднимает глаза от газеты, но не задерживается взглядом на муже, а
устремляется к окну и впивается в большую землю.
- Тебя не поймешь.
- Он попросился на маяк.
- Вот как?
Крафт откладывает бинокль, чувствует, а может, внушает себе, что
Марион смотрит на него, и с улыбкой поворачивается к ней; прежде она ни
разу не видела у него такой улыбки, но вряд ли она обязана без промедления
потупить взор - может же он минуточку побыть ей, допустим, дядей? Внезапно
она чувствует, что этот названый дядя - чужой мужчина, и стыд заливает ей
лицо и кружит ему голову, в результате чего, сидя в десятом часу за столом
в гостиной большого дома и угощаясь пивом, он встречается с ее прикованным
к нему взглядом всякий раз, как того пожелает. Смотритель завершил рассказ
о кораблекрушении, уложившись в четыре стакана, Мария и Марион застряли на
втором. Солнце кладет в западное окно лучи почти параллельно полу, до
Крафта доносятся чаячьи крики. Мария замечает, что он поглядывает в ее
сторону, и выпрямляет спину, улыбается, прильнув губами к стакану, и
думает: заигралась я, да! А поскольку мысль эта не пугает ее, Мария
продолжает улыбаться. И Крафт, и Марион видят это, а смотрителю застит свет
низкое солнце. Вот так и наставляют рога, муженек. Марион вынуждена
отлучиться, она идет размеренным шагом, хотя в душе у нее все ходуном -
солнце садится, слава Богу. Смотритель уходит на кухню принести пива,
всего-то делов на две секунды, и взгляды Марии и Крафта немедля
скрещиваются, они глядят друг на друга без улыбки и без звука, пока шаги
Мардона не вспугивают их; он выставляет на стол три бутылки и говорит не к
месту разнузданно, что пиво - это вещь, все поддакивают. Крафт с интересом
обнаруживает, что симпатизирует смотрителю, хотя этот человек, можно не
сомневаться, следил за ним в бинокль со своего маяка, и это аморально.
Возвращается Марион, садится, мать поворачивается, но не смотрит на дочь, а
в задумчивости осушает свой стакан пива, в голове у нее роится множество
мыслей, и ни одна не дается, потому что к ним примешиваются глаза Крафта и
голос Мардона; но послезавтра, думает она, когда Мардон снова уедет на
материк, я не стану прятаться, а если Марион уйдет в Восточную бухту, то я
подманю его, а вдруг он поднимется на маяк - у меня всегда найдется дело
там, и она произносит:
- Как вам понравился вид с маяка?