"Дарья Асламова. Записки сумасшедшей журналистки" - читать интересную книгу автора

уже надо хватать это тело, мять его, как глину, чтобы добиться того первого,
хотя бы приблизительного ощущения обмирания. А доводилось ли тебе
чувствовать, как язык, едва касаясь, пунктиром проходит по всей спине и
внутренней стороне ляжек, ты весь обмираешь, даже если член не стоит, но все
равно это кайф такой невероятной силы, что просто впадаешь в нирвану. Иногда
это выше, чем оргазм. Вот вы уже оба голые, все готово, вот ты Уже должен
вскочить на нее, как бешеный жеребец, закатить шары на лоб, впарить и через
две Минуты, истошно крича, кончить. Но нет, она чуть-чуть, как бы нечаянно
касается твоей ноги, и у тебя все становится дыбом, каждый волосок на
макушке.
К сожалению, мы очень зажаты прежней ханжеской моралью. Женщины не
могут просто сказать: "Васенька, я так люблю твой член, вставь мне его,
пожалуйста, в глаз или куда угодно".
- Ты, как всякий брюнет, предпочитаешь блондинок. Как в твоей жизни
появилась любимая блондинка Лидия Федосеева-Шукшина?
- Последние 10-12 лет я вообще забыл, что такое личная жизнь и любовные
приключения. Был убежден, что буйная гиперсексуальная молодость прошла.
Нужно жить только работой и подумать о душе. Иногда мне казалось, что
удовольствие, получаемое от творчества, больше, чем оргазм.
Я атеист, но если есть Бог, я признаю его в ситуации с Лидой. Жизнь
развивается по своим законам: есть бурная молодость, есть зрелость, когда
кроме физиологических потребностей познаешь что-то еще, начинаешь понимать,
кто ты есть. У меня было четыре жены, от двух из них есть два сына. Первого
сына ни разу в жизни не видел, думаю, что ему даже не сказали, кто его отец.
Ему лет тридцать сейчас. Я многое видел в жизни и был убежден, что во мне
происходит постепенная метаморфоза от физиологии к духу. Я был уверен, что
жизнь в любовно-эротической сфере подарила мне все, что могла, и даже
больше, чем другим. Мне и в голову не могло прийти, что я когда-нибудь
встречусь с женщиной, которая перевернет мою душу.
Два года назад я должен был ехать на церемонию "Ники". Мне позвонил
Стае Садальский и попросил: "Захвати меня по дороге. Со мной Лида Шукшина".
Я разволновался. Шукшин для меня не просто великий писатель, он каким-то
таинственным образом подглядел мое детство и юность и все описал в своих
книгах. А Лидия - не просто его жена, она народная артистка, часть истории
нации. В Усть-Каменогорске, в нескольких километрах от родины Василия
Шукшина, где я начинал свою самостоятельную жизнь, ходило много всяких
легенд о Лидии Николаевне. Она представлялась почти святой. В моем
воображении существовал образ великой русской женщины, символ государства.
После церемонии мы большой компанией поехали ужинать. Я затрепетал перед
Лидой, - ведь я ехал ужинать с государством. Она в этот вечер сломала мне
мозги. Она была такой, каким я был в 18 лет. Она спокойно переходила все
барьеры, который ей создал ее сценический образ. Веселая, с тончайшим
юмором, который даже я не догонял, хотя меня считают остряком. Поразила ее
энергия, ее потрясающий талант рассказчицы и удивительная искренность.
- Ты ей понравился?
- Нет, она просто сказала: "Он, в общем, не такой идиот, каким я себе
его представляла".
Ты знаешь, что такое образ русской женщины? Это женщина, которую нельзя
еть.
- Почему?