"Дарья Асламова. В любви, как на войне" - читать интересную книгу автора

Я уже не смеялась, а просто задыхалась от смеха, спрятавшись за газету.
Вскоре Витя затих. И когда я решилась посмотреть на него, он уже мирно спал,
приоткрыв рот, как младенец, и вытянув под переднее сиденье свои длиннющие
ноги. Ну, какой же красивый малый! Я невольно им залюбовалась. Он похож на
Дон Кихота, когда спит. Облик благородный и печальный, как на старинных
портретах испанских художников. Черты лица правильные, утонченные и словно
удлиненные. Изящные и сильные кисти с такими длинными, тонкими, точеными
пальцами. Ему бы моделью работать. Только бутылка пива, зажатая между ног,
несколько портила поэтическое впечатление.
Самолет уже начал разбег для взлета, и я почувствовала, как напрягается
и дрожит огромная машина. Нас всех трясло, я попыталась вытащить бутылку у
Вити, но он инстинктивно крепче сжал ноги. Самолет подпрыгнул, и пиво
выплеснулось прямо на Витины джинсы. Картина была впечатляющей, - огромное
мокрое пятно на том самом месте.
Не могло быть двух мнений о том, что случилось с мужчиной. Детский
грех. Я представила, какое у него будет лицо, когда он проснется, и
захихикала от удовольствия. Бутылку пива я таки у него вытащила, чтобы не
оставлять улик.
Спящий Витя между тем уронил голову мне на плечо. Ну уж нет! Я не буду
работать подушкой. Я осторожно прислонила его к иллюминатору и перебралась
на соседний ряд.
Он проснулся через час с лишним, и я сделала оскорбленное лицо. Он
посмотрел на свои мокрые штаны, потом на меня, сидевшую с брезгливым и
непримиримым видом, и сделал совершенно правильный гнусный вывод, к которому
я его усердно подталкивала. Мочки его ушей налились кровью.
- Последний раз такое случалось со мной в три года, - грустно сказал
Витя.
Я осуждающе молчала. Он взял свою дорожную сумку и ушел в туалет.
Самолет через некоторое время со свистом пошел на посадку, а Вити все не
было. Явились стюардессы.
- Где ваш товарищ? - спросили они меня.
- В туалете.
- Он должен немедленно выйти, сесть в кресло и пристегнуться.
- А я что могу сделать?
Стюардессы активно забарабанили в дверь туалета с криками:
- Мужчина! Выходите сию минуту! В ответ тишина.
- Может, он там повесился? положила я.
Я уже выпила фляжку клюковки и на события реагировала не вполне
адекватно.
- Вам бы все смеяться, - обиженно сказала од на из стюардесс. - А ведь
он может там упасть разбить голову.
- Не волнуйтесь, - заверила я их. - Этот не разобьет.
- Покричите ему что-нибудь.
- Витя, выходи! - заорала я. - Народ тебя требует.
Никакой реакции.
- Выйди, я тебе кое-что скажу.
Он вышел минут через десять, когда земля была уже совсем близко, в
разгар всеобщей дискуссии, ломать или не ломать дверь в туалет. Штаны он
сменил и теперь выглядел вполне прилично.
- Чего вы все орете, как бешеные? - обиженно сказал он. - Что, уже