"Виктор Астафьев. Кража" - читать интересную книгу автора

были вокруг него и вместе с ним. И ему казалось порой, что не было у него
иной жизни и что он вечно жил в этом доме, с этими неведомыми ему когда-то
заботами и делами. Но не приходилось ему еще ни разу заботиться о мертвых
детях.
Как нелепо - мертвый ребенок! Мертвый Гошка Воробьев, человек, не
успевший даже вырасти!
"Гошка. Как же это будет по-людски-то? Георгий? Да, Георгий. Георгий
Победоносец - святой, помнится, такой был, Фу, какие глупости в голову
лезут!"
Где-то старательно выводят имя Георгия на фанерке детдомовские
художники, навострившиеся писать лозунги к 7 Ноября и к Первому мая. Они,
чего доброго, на дощечке напишут: "Гошка Воробьев" - и добавят еще
какую-нибудь от сердца идущую чушь. Надо подняться и дать эскиз, нарисовать
на бумаге. А то художники так изобразят, так разрисуют...
Пусть только перестанут дрожать руки, пусть немножко приотступит дрема.
И тогда он напишет.
Чего же он напишет? Родился, умер никому не известный Георгий. И ребята
будут удивляться - какое у Гошки звучное имя! Но не будут удивляться тому,
что он так мало жил на свете, этот Георгий, Гошка Воробьев.
Воробьев появился в Краесветском детдоме осенью, с последним пароходом.
И не один. Еще с пути следования капитан парохода известил краесветскую
милицию телеграммой о том, что на борту его судна пиратничает группа
беспризорников, и просил принять меры.
"Группа" вывалилась с парохода в составе шести человек. Первым шел,
бодро постукивая костылем, Паралитик. За ним Лешка Деменков, Попик, Сашка
Батурин и еще один парнишка. Среди этих изрядно подносивших казенную
одежонку и довольно-таки одичавших "вольных людей" хоронился тонкошеий
мальчишка, которому первоначально Валериан Иванович дал лет девять-десять.
"Вольные люди" убежали из одного уральского детприемника и почему-то
решили податься на Крайний Север. Они, видите ли, там еще не бывали и хотели
лично посмотреть на строительство нового города Краесветска, о котором молва
катилась по всей стране.
Были у них и еще кое-какие "мотивы". О них, само собой, никому ничего
не сообщалось. Главный "мотив" - пробраться на иностранный корабль и рвануть
за границу - подивиться, как они там живут, буржуи. Говорят, большие
ротозеи, деньги кладут куда попало, даже в наружные карманы, российских
людей российские воришки давно уже отучили так делать.
Гошка на содержании. Был он когда-то мастер, да весь вышел. На базаре
того самого города, где погибли отец и мать Гошки, поднимавшие из воды
взорванный в гражданскую войну мост, и куда так тянуло все время парнишку,
сдыбал его один дядька, и не в своем кармане вовсе сдыбал. Он поднял Гошку
будто младенца, красуясь своей силой, ахнул, словно колол дрова, и посадил
его на булыжник, как на горшок. У Гошки хрустнуло в спине, и показалось ему,
что позвоночник уперся ему в затылок, а внутри пусто как-то сделалось, будто
ни кишок, ни живота, ни печенок, ни селезенок в Гошке уже не осталось, и
пронзило его по пустому нутру знобким сквозняком. Гошка сгоряча убежал за
овощные ряды и там свалился меж отбросных ларей на капустные листья.
Ночью "вольные люди" перетащили Гошку с базара на станцию, засунули в
вагон под скамейку и, решив, что Гошка к угру "прочухается", поехали
смотреть Хакасию. Говорят, идолы какие-то в хакасской степи стоят. Надо