"Виктор Астафьев. Кража" - читать интересную книгу автора

хлеба, и все. А тут принялся суп хлебать, второе ковырял вилкой, уставал от
такой работы и однажды шевельнул морщинами на лице, пробуя улыбнуться:
"Ешь - потей, работай - мерзни!" Желтое лицо Гошки тронуло загаром, губы его
зашелушились, он сделался покладистей характером. В доме поговаривали о том,
что Гошка "вытаивает".
В эти ранновешние дни Гошка приходил спать после отбоя, жалея, что мало
времени еще бывает на небе солнце. Но это заполярное, ярко слепящее солнце
все же помнило о Гошке и расправлялось с глубоко засевшей заполярной зимой
хотя и не очень уверенно, однако ж снега растапливало, как масло, и кое-где
на буграх одряхли снега, сочили в лога светлою снеговицею. И все же были
пока ручейки еще вялы, бесшумны, коротконоги. В логах даже не поголубело, и
леса не окутало вдали сиреневым дымком. Студено еще было. Утром горела корка
наста из края в край, нестерпимо обжигая глаза. До полудня держался этот
наст, а потом отмякал, ронял хрусткие козырьки, и в низинах снова проступали
потайки, снова в недолгий путь отправлялись ручейки, неслышные, вялые. Ночь
смиряла их, вымораживала до сухоты.
Знали люди: будет еще всякой всячины. Что весна эта вроде девки, не
вошедшей в лета, - нет у ней ни серьезности, ни крепкого огня, а так,
улыбочки одни, заигрывание, баловство.
И все же заполярный житель есть заполярный житель. Он постоянно скучает
по чудесам, он надеется на них, верит в них, ждет.
Нет, он не доходит до больших фантазий, например, насчет того, что
жаркий климат переселится сюда, а холодный туда, и где была зима, там станет
лето. Заполярный житель - стреляный воробей, и мечты его как кони с
закушенными удилами: побегли бы, да...
И все же вдруг именно нынче будет оно, долгожданное чудо - эта ранняя
весна не загаснет. Не обманет. Вон она, милая, как старается, пластает белые
полога, нащупывает водою землю, подтачивает и режет ручейками глину в ярах и
осыпях; шевелит коренья трав и кустов. Уж бугры за сараем маленько
оголились, и на них выпрастываются из-под снега хилые березки; тропа, по
которой ребята в школу бегают, горбатой сделалась. С крыши капель частит, и
Гошке чудится, что это птицы долбят зиму в самое ледяное, нечуткое сердце.
Ночью, вернувшись на свою кровать, Гошка нетерпеливо ждал утро. Во сне
ему слышался шум ручьев и речек. Речки гремели под окнами, под полом дома,
поставленного на сваи. Гошка плыл на корабле в теплую землю, в какой-то
южный санаторий, куда обещал его отправить доктор.
Бушуют, пенятся валы вокруг корабля, и необозримо разливается
океан-море. Где-то там, из-за края земли, уже скоро появятся дальние страны,
о которых ему читал Валериан Иванович, и на скале, под самым небом, -
большой санаторий, похожий на крепость. Белый-белый он, как снег, и у входа
в санаторий плавают в озере белые лебеди и кланяются всем. В санатории тихо,
и тоже все белое-белое и много солнца. В нем никогда не бывает зимы, в
санатории-то, и не шумит, не бегает горластая братва. Там не надо ни шапок,
ни пимов, ни пальто. Лежи себе голый возле озера на белом чистом песке,
гляди на белых лебедей, пуляй камни в воду, а тебя греет солнце со всех
сторон.
Так греет, так греет!..
И в последнем сие Гошке виделся белый санаторий, виделись дальние
страны с высокущими елками. На елках сидели красные попугаи и кричали:
"Пиастры! Пиастры!", а может: "Здравствуй! Здравствуй!"