"Мигель Анхель Астуриас. Ураган (Роман)" - читать интересную книгу автора

лучше вам знать. Вот что. Она обратилась к Роселии, и та приподняла голову,
подперла рукой. - Отец на поезде уехал. Говорит, ему работа есть в больнице
святого Иоанна.
- Где это, мама?
- Это главная больница, и еще она называется святого Иоанна Божьего.
- А работа какая? - спросил Аделаидо, беззастенчиво натягивая штаны. Он
так разозлился, что ему было не до приличий.
- Больным работать будет.
- Отец будет работать больным?
- Да кем же еще!.. - заметил Аделаидо. Он уже встал и разыскивал
лохань, чтобы умыться.
- Наверное, мама хочет сказать - при больных, поправила старуху
Роселия, позевывая и выпрастывая грудь из складок узорчатой простыни.
- Нет, больным... - повторила теща, радуясь, что они совсем проснулись.
Аделаидо умылся как следует, обильно поплескал воды на волосы, даже
плечи облил и принялся вытирать полотенцем лоб, щеки, затылок, грудь и
подмышки.
- Ладно, пусть его, все равно вернется. Он вечно так, ведь ему худо,
ноги замучили...
- А вот, верьте не верьте, как раз ноги его и прокормят. Так он мне
сказал, когда ехать собрался. Один врач там хочет показать эту самую
болезнь. Это не парша у отца, а так, паршичка, клещи ему ноги изъели, их
одиннадцать тысяч штук. Он-то сам пьяный всегда, их не вытаскивал и мне не
давал, вот у него ноги и распухли, прямо кишат клещи-то!
- Значит, парша у него от клещей да от водки... Что ж, вылечат его или
так и будет ковылять на пятках, туку-туку-туку? Сейчас-то не ноги у него, а
два банана.
- Насчет леченья - это я не знаю. У него, Аделаидо, болезнь очень
редкая - и не воняет так чтоб очень, и не печет, только шкура сходит, вроде
бы с рыбы чешуя, гниль да грязь.
- Вечно с отцом что-то стрясется. - Роселия подколола волосы гребнем и
бегала по комнате, собирая на стол. Сейчас она остановилась и сказала
матери: - Завтракать с нами будешь.
- Нет, я слабительного съела. Пойду уж, а то все раскрадут, воров тут
много. Слухи пошли, что в наших краях хорошо платят, понаехали сюда, а толку
нет, одни хворобы. Вот и смотрят, где плохо лежит.
Поезда везли на работу несметное количество людей, и поблекшие лица
виднелись из-под желтых от солнца шляп. Все молчали, кто курил, кто впал в
задумчивость, и никто не глядел на мельканье банановых деревьев, вздымавших
к небу лезвия листьев, словно войско, преградившее людям путь к морю.
С этими людьми - с ними, за ними, им в такт - двигались водка, пиво,
шлюха, граммофон, газировка, аптека, торгующий платьем китаец, гарнизон
хмурых солдат, влюбленный телеграфист; и на земле, где срубленные бананы
сменялись домами, выросшими среди кустов и канав, возник поселок. Землю эту
выделила компания "Тропикаль платанера".
Все эти люди приходили в себя после дневной жары и, слепые в душной
тьме, ощупью, двигались между недостроенными домами, не понимая толком, куда
идут. Все эти люди падали в тяжкий сон, разбитые усталостью, и усталость их
дурно пахла - ведь она дурно пахнет, когда сильна, воняет самой собой,
измолотым телом, страданьем, болью в лопатках, спаньем на голой земле, когда