"СЕРДЦЕ ЗВЕРЯ Том 2 ШАР СУДЕБ" - читать интересную книгу автора (Камша Вера)2За окном мокли кусты, крыши и лошади, но ехать все равно хотелось, потому что не хотелось сидеть у огня. Тем более с Лизой на коленях… Или не Лизой? Марселю начинало казаться, что в каждой гостинице его подстерегает Лиза с прозрачными глазками, хорошеньким ротиком и пустой головкой. Увы, лизы напоминали о Франческе, а кролик в белом соусе и гроза за стеклами - о Котике, Валтазаре, матерьялистах и прочих глупостях, без которых смертельно скучно даже в хорошем трактире с отменным собутыльником и услужливыми девицами. - Здесь отличные соусы, - с вызовом бросил Марсель, - и суп с клецками тоже, но никакого вдохновения! С утра не могу закончить сонет… - Случается. - Алва отвлекся от созерцания пузырящихся луж и тоже перебрался к столу. - Когда уделяешь кому-то или чему-то слишком много времени, кто-то или что-то начинает капризничать. Потакать чужим капризам следует только для собственного удовольствия. Если его нет, надо поставить капризника на место или вышвырнуть. Подлетел трактирщик, наполнил стаканы и отлетел. Валме уныло отхлебнул красного и едва не поправил пузо, но пузо тоже осталось в Олларии. - Послать капризы к кошкам, - пробормотал Марсель, - усевшись у окошка, смотреть на дождь и крошки, страдая понемножку… Нет, не могу! Рокэ, я болен. Я не наслаждаюсь отличной кухней и чистыми простынями, меня тянет в дорогу, в грязь, под дождь, на войну. Что скажет батюшка?… - Что ты слегка возмужал и тебя одолела жажда деятельности. - Алва был здоров, спокоен и почти будничен. - Научишься радоваться хорошему соусу, хорошей проделке и хорошей переделке по отдельности - и возмужаешь окончательно. Тогда граф Бертрам сможет отправиться в Закат, не опасаясь за графство и цветы. - В астры я запущу козу, - с усилием пообещал Вал-ме. - Бакранскую. Белую и грустную. Она будет грустно жевать цветы и вспоминать горы, в которых осталось ее сердце и ее козлы, а ей достались чужое небо, невкусные астры и печаль, печаль, печаль… - Очень распространенный случай печали, - задумчиво протянул Ворон. - Дидериховой. Коза могла бы ее избегнуть, вернувшись на родину и разгребая снег в поисках травки. И уж тем более она не стала бы грустить, доставшись волку или угодив на вертел. Жаркое бывает дурным, но не печальным. - Я не могу послать даме сонет о козе, - возмутился Марсель. - И я не могу высушить эту весну. Ты грозишься упасть в обморок под очередным столбом и все не падаешь. Может, вообще не упадешь, а у меня собака в Олла-рии, Давенпорт - у Савиньяка, Елена - в тревоге. Где утреннее чудище, я и сам не знаю, а рэй Кальперадо, между прочим, твой порученец… - Справедливо. - Алва поправил шейный платок и внезапно усмехнулся. - Я пришел к сходным выводам. Мне не хватает определенности, тебе - рифм и войны, значит, пора поворачивать. - Мы могли быть на полпути к Придде, - сварливо напомнил Марсель, - там такие же столбы, а забрались едва ли не к дожам. - Разумеется, - теперь Ворон почти смеялся, - ведь мы едем навещать знакомых дам. Сперва многих, потом - одну, я оставил ее в горах. - А где ты их не оставил? Но разве это повод для возвращенья? - Это не возвращенье, это просто дорога. Что за сонет у тебя не выходит? Я видел: небеса над ней так ясны, Но жизнь меня влечет светло и властно, И пусть бегут презренные года! Мне не заметить Первого суда Средь поединков и объятий страстных, И лишь намеком, смутным и опасным, Меня смущает память иногда. Мечта, виденье, сон о дальнем лете… Причудливы воспоминанья эти, Как винных лоз изысканный изгиб. Я помню парк, исполненный загадок, Где аромат цветов печально сладок… - И все, хоть тресни. Что в этом парке еще, ума не приложу! - Повтори последние две строчки. |
|
|