"Маргарет Этвуд. Восход солнца" - читать интересную книгу автора

кресло. Она в опасности; но опасность исходит от нее самой. Она решает
уехать на неделю. Вернувшись, купит холст размером с дверной проем и начнет
сначала. Но если искусство высасывает, а самое главное - это искусство, что
же тогда она сделала со своей жизнью?
В домашней аптечке у Ивон хранятся пузырьки с таблетками; несколько лет
подряд под тем или иным предлогом она выпрашивала их у разных докторов. В
сущности, нужды делать это никакой не было. К чему бессмысленная
формалистика с рецептами, если все что хочешь можно купить на улице, и Ивон
прекрасно знает где. Однако рецепты давали ей что-то вроде одобрения.
Реально существующие бумажные листочки, испещренные неразборчивыми
докторскими каракулями, похожими на египетские иероглифы, успокаивали сами
по себе - как могли бы успокоить колдовские заклинания, если б она в них
верила.
Когда-то ей было точно известно, сколько таблеток надлежит проглотить,
каких именно и с каким перерывом, чтобы не вырвало и чтобы не потерять
сознание, прежде чем внутрь попадет нужная доза. Она знала, какие слова
заранее скажет окружающим, дабы отвадить от себя тех, кто может броситься
искать ее раньше, чем нужно. Знала, куда пойдет, какие двери запрет на ключ,
где и в какой позе будет лежать; знала даже, и это не менее важно, как будет
одета. Ей хотелось, чтоб тело ее хорошо выглядело и не привело в ужас людей,
которым неизбежно придется им заниматься. Одетые мертвецы производят менее
устрашающее впечатление, чем обнаженные.
Последнее время Ивон понемногу стала забывать о своих тайных
приготовлениях. Таблетки определенно следовало выбросить: срок их давно
вышел и они больше не годились для употребления. Да и вообще она решила
заменить таблетки другим средством, более простым, более надежным,
быстродействующим и, как ей сказали, причиняющим меньше страданий. Ванна,
наполненная теплой водой, ее собственная ванна в ванной комнате, которой она
пользуется ежедневно, и самое обыкновенное бритвенное лезвие, раздобытое,
естественно, без всяких рецептов. Ей рекомендовали выключить свет, чтобы
избежать паники: если не смотришь на растекающееся перед глазами красное
пятно, то как бы о нем и не ведаешь. Короткий миг острой боли, похожей на
укус крохотного насекомого... Ивон уже видит себя во фланелевой ночной
рубашке в мелкий розовый цветочек, застегнутой под самое горло. Рубашку она
пока еще не купила.
Лезвие Ивон держит в ящике для красок; его можно использовать и для
разрезания бумаги. И она действительно нередко разрезает им бумагу на
небольшие листы. Стоит лезвию затупиться - тотчас покупается новое. Одна его
сторона обклеена изоляционной лентой: Ивон не хотелось бы нечаянно порезать
себе пальцы.
Она почти никогда не думает о бритвенном лезвии и о том, зачем на самом
деле оно хранится у нее в ящике для красок. Мысль о смерти, своей или чужой,
ее вовсе не преследует, не мучит. Самоубийство она вообще не одобряет; более
того - полагает, что в нравственном смысле оно отвратительно. Она переходит
улицу, строго сообразуясь с правилами, внимательно следит за своим питанием,
исправно откладывает деньги на черный день.
И тем не менее лезвие бритвы всегда незримо присутствует в доме. Ивон
это необходимо. Это дает возможность держать под контролем свою смерть; если
лишить ее этой возможности, как она будет контролировать свою жизнь?
Быть может, лезвие бритвы, в конечном счете, - всего только