"Ансельм Одли. Инквизиция ("Аквасильва" #2) " - читать интересную книгу автора

переделал всю бумажную работу на сегодня - остальной клан пребывал в такой
же расслабленности, и народ неохотно садился за скучные гроссбухи или
прошения. С началом зимы меня такой работой завалят, но сейчас об этом
думать не хочется.
Я опять смежил веки и погрузился в довольную дрему, которой не мешали
ни выступ на корне, неудобно впивающийся в спину, ни весьма раздражающее
воркование голубей в лесу за спиной. Голуби прекрасны в небольших
количествах, но поднятый ими шум очень быстро стал действовать мне на
нервы. Приглушенный звук прибоя, доносившийся с пляжа, был гораздо лучше и
послужил отличным аккомпанементом, когда через несколько минут лютнистка
заиграла свою мелодию.
- Палатина, скажи на милость, как фетийцы выиграли эту войну? -
спросила вдруг Равенна.
- Что ты имеешь в виду?
- Они все время были пьяны. Смотри, человек, написавший это, был их
верховным жрецом, но на одной неделе он посетил больше званых обедов, чем
целый полк светских бездельников.
- Мы наслаждаемся жизнью, - ответила Палатина. - Когда у нас есть
свободное время, мы не валяемся под деревьями, сонно глазея на море.
- Если вы так хорошо живете, почему ты не хочешь вернуться?
Я почти ощутил свирепый взгляд, который бросила на нее Палатина, но
было лень открывать глаза. Палатина уже неделю, если не дольше, проявляла
раздражительность, и я к этому успел привыкнуть.
- Хватит спорить, - вмешалась лютнистка, не прерывая игры. - Вы не
даете мне сосредоточиться.
- Ах, извини, Илессель, - процедила Палатина без всякого раскаяния в
голосе.
Ответа не последовало, и мои мысли снова унеслись прочь, далеко от
залитых солнцем берегов Лепидора.
Я знал, почему вспыльчива Палатина, все мы знали. Но винить в этом
следовало меня за то, что я делал, а вернее, не делал. Она дергалась,
требуя, чтобы мы уже ехали, я предпочитал ждать - и не делать ничего. И
нельзя сказать, что я один такой был, потому что остальные тоже не спешили
с отъездом.
Я никому не сказал, почему мы все еще здесь, почему мы так долго
задерживаемся, когда уже ясно, что навсегда остаться в Лепидоре не
получается. Я вел дела клана, пока мой отец медленно выздоравливал после
отравления, и больше месяца это оправдание всех устраивало. Хотя мои
спутницы понимали, что это - не настоящая причина, что никакая скучная
канцелярская работа, как бы она ни была необходима клану, не требовала
моего личного участия. Моя мать и первый советник справились бы с ней не
хуже, и они бесконечно терпеливее меня.
- Могу я наконец узнать, будем ли мы действовать, когда здесь наступит
зима? - спросила Палатина и ткнула меня пальцем в бок. Я возмущенно
посмотрел на нее, на мгновение ослепленный ярким солнечным светом.
- Я не собираюсь уезжать только потому, что погода изменится.
- А когда? Когда звезды упадут с небес и океаны поднимутся, чтобы
накрыть нас всех? Когда какой-нибудь жрец откроет рот и не помянет ересь?
Или когда все остальные умрут от старости?
- Мы тебе уже сказали. Я не тронусь с места, пока не буду иметь