"Йожеф Аугуста. Исчезнувший мир" - читать интересную книгу автора

хвощей и плаунов. По некоторым стволам каламитов и лепидодендронов
устремлялись в высоту похожие на лианы папоротники, веера их весело
развевались в вышине, как обрывки зеленых кружев.
По середине реки плыла стая плевракантов - первобытных акул длиной
примерно в три четверти метра. Сзади головы у них имелось пять жаберных
щелей и мощный пилообразный шип. Сразу же за ним начинался спинной
плавник, тянущийся до самого хвоста. В пасти у них были многочисленные
зубы с двумя расходящимися остриями, которые они вонзали в жертвы, нанося
им смертельные раны.
Сегодня, однако, плевраканты не охотились. Они направлялись куда-то в
спокойные уголки реки, чтобы там позаботиться о сохранении своего рода:
искали какой-нибудь тихий залив с мелкой, хорошо просвечиваемой и
прогретой солнцем водой, с богатой растительностью и многочисленными
мелкими живыми существами, так как все это было необходимым условием для
отложения крупных яиц, связанных широкими перепончатыми лентами, и для
здорового развития вылупившихся мальков. Плевраканты быстро исчезли из
поля зрения эдафозавра, свернув в какой-то приток.
Эдафозавр по-прежнему двигался ничего не замечая вперед, не уклоняясь
от берега реки. Но вскоре его путь преградили лежащие друг на друге
переломанные стволы-великаны.
При падении они зарывались в мягкий торфяник и погружались в него тем
глубже, чем больше стволов нагромождалось. Вес нагроможденных стволов
увеличивался, давил вниз и прессовал их в единую податливую массу -
скопище бесчисленного множества погибших от старости гигантских хвощей
каламитов, плаунов лепидодендронов и сигиллярий и длинных стройных
папоротников птеридосперм.
Из этой сырой могилы растений в болоте, временами покрывавшейся
мощными наносами ила и песка, которые приносились дождевыми потоками,
вырастали новые леса громадных хвощей и плаунов, древовидных папоротников
и удивительных птеридосперм. Эти наносы были приятной средой для семян
голосеменных и нежного налета спор тайнобрачных растений. И едва только в
этих новых первобытных лесах падал от старости какой-нибудь великан, сразу
же на свободном месте вырастала новая буйная поросль.
Хуже было, когда над страной бушевали дикие вихри. Тогда в вечно
тихих и молчаливых лесах звучал особый режущий и свистящий звук, треск
застывших столбообразных каламитов и скрип лепидодендроновых ветвей,
разметанных вихрем и трущихся друг о друга. И когда на них налетали резкие
порывы сильного ветра, под его ударами кренились и выворачивались стволы
высоких хвощей и плаунов. Так возникали высокие пирамиды переломанных
деревьев, наполовину погруженных в ил и мутные воды топей.
В тех местах, где вихрь закручивался в страшный, все уничтожающий
смерч, лесные гиганты вырывались из болотистой почвы с корнями, а
образовавшиеся глубокие ямы быстро заполнялись черным илом, стекающим со
всех сторон. Воздушные смерчи с огромной силой поднимали могучие стволы в
высоту, но вскоре снова с треском бросали их, нагромождая друг на друга,
создавая ужасную картину хаоса и разрушения.
Когда же из черных туч, принесенных бурей, начинался сильный ливень,
это довершало гибель леса. Струи ливня хлестали по переломанным деревьям,
к громким плескам воды примешивались глухие удары, сопровождавшие падение
последних лесных великанов, которые дольше всех сопротивлялись