"Сергей Ауслендер. Некоторые достойные внимания случаи из жизни Луки Бедо " - читать интересную книгу автора

Я положилъ книгу передъ нею, самъ вставъ сзади, чтобы перелистывать
страницы и давать необходимыя объясненЖя. Мы уже прошли такъ отъУздъ Манонъ
и Де-ГрЖе въ Парижъ; ихъ комнату, гдУ они нУжно ужинали, при чемъ Манонъ
сидУла на колУняхъ у кавалера, и дошли до объясненЖя въ монастырУ.

Желая сдУлать вполнУ невинный комплиментъ барышнУ, я сказалъ:

- Вы нУсколько похожи на Манонъ лицомъ.

Она засмУялась и отвУтила съ живостью, немножко удивившей меня:

- А вы, зато, нисколько на Де-ГрЖе.

86

- Отчего же? - спросилъ я обиженно.

- Да вы напоминаете мнУ скорУе мою подругу Алису, чУмъ кавалера, - со
смУхомъ отвУтила она и, быстро снявъ свою косынку, накинула ее на меня и
подвела къ большому зеркалу.

ПосмотрУвъ на себя, я долженъ былъ признаться, что, правда, во мнУ
много было дУлающаго похожимъ на дУвочку, даже кромУ чистаго подбородка. Но
я смотрУлъ не только на себя. И какъ будто только что увидУвъ, я замУтилъ,
что Луиза была очень хорошенькая и, несмотря на коротенькое платье, уже не
совсУмъ дУвочка; тонкЖй вырУзъ, когда она сняла косынку, нУсколько открывалъ
шею; глаза ея блестУли отъ смУха; щеки покрылись румянцемъ; слегка пухлыя
губы улыбались насмУшливо и вызывающе; и мнУ вдругъ захотУлось ее
поцУловать, думая, что это всегда можно будетъ обратить въ шутку.

Но прежде чУмъ я успУлъ рУшиться, Луиза вдругъ обняла меня за голову и
поцУловала въ самыя губы со словами: "Здравствуйте, моя милая Алиса", и
затУмъ отбУжала, какъ бы дразня и подзадоривая догнать ее, что я и не
замедлилъ сдУлать.

Все еще принимая ея рУзвость за простую шалость, я съ радостнымъ
удивленЖемъ скоро убУдился совершенно въ другомъ, и мы про-

87

вели, вУроятно, не очень мало времени на постели моего друга, совсУмъ
позабывъ объ осторожности и оставивъ исторЖю Манонъ Леско недосмотрУнной въ
самомъ началУ.

- Ахъ! - воскликнула Луиза первая, - вотъ идетъ Коме.

Если бы я не успУлъ схватить свою шпагу, можетъ быть, мы погибли бы
оба, такъ какъ въ самомъ дУлУ Коме въ страшной ярости вбУжалъ въ комнату, и
только моя ловкость и его трусость помУшали ему пустить въ ходъ что-нибудь,