"Александр Остапович Авдеенко. Чёрные колокола " - читать интересную книгу автора

дети.
И в старости не до конца, не бесследно выветривается в людях то, чем
обладали в молодости. Каталин была красивой в восемнадцать, осталась
по-своему красивой и в пятьдесят шесть. Красивы ее черные, необыкновенно
густые, чуть-чуть седые волосы. Красивы глаза, всегда теплые, всегда мирные,
ласковые. Красивы коричневые с узловатыми пальцами руки, умеющие ловко и
быстро варить обед, стирать, шить, вязать, убирать дом. Красив и ее голос,
всегда одинаково мягкий, добрый.
- Чего вы расшумелись, футбольные болельщики? Что не поделили? Годы?
Сынок, ты бы хоть разок поддался бы в споре, а?
Сын и муж не оборонялись. Оба смотрели на огонь камина, молчали.
Каталин загремела ведром, взмахнула щеткой.
- Ну-ка, болельщики, отправляйтесь на кухню! Пейте там кофе, спорьте,
кто кому забил первый гол: "Вашаш" "Гонведу" или "Гонвед" "Вашашу". Живо! А
я здесь буду убирать.
- И охота тебе, мама, в такой день!.. - Дьюла поднялся, кивнул девушкам
и ушел.
Шандор же не сдвинулся с места. Сурово посмотрел на жену.
- Катица, иди-ка ты, ненаглядная, сама туда, куда посылаешь нас.
Соскучилась по тебе кухня. Иди! Не мешай нам... футбольные задачи решать.
- Ах, Шани, горе ты мое!.. Поспать бы тебе надо, урам{5}, а ты все
щелкаешь, горло полощешь. Работа впереди, ночная смена! Про это ты забыл?
- Помню, Катица. Иди, жена, иди!
Каталин погладила "урама" по седой голове.
- Неугомонный!
Жужанна проводила мать взглядом, и чуть порозовели ее щеки, повеселели
глаза. Она улыбнулась отцу.
- До чего же мягкая, уступчивая, покорная у нас мама!.. С сыном тебе не
повезло, апа, зато жена у тебя... всем незамужним пример.
- Любил вольный Дунай покорную Тиссу. И от большой любви взял, да и
проглотил красавицу со всеми ее берегами. И с тех пор каждую весну тихая
Тисса поперек дунайского брюха становится... Н-да, повезло Дунаю!.. Пожалуй,
все-таки надо выпить кофе. Он тоже мозги прочищает. - Уходя на кухню, Шандор
покосился на дверь, за которой скрылся Дьюла, зло, словно выругавшись,
бросил: - Красный профессор!..
- А ты ворчун, - добродушно проговорила ему вслед Жужанна.
- Мне бы такого ворчуна! - вздохнула Юлия. - Счастливая ты, Жужика! Все
у тебя есть: хороший отец, хорошая мать, хорошие братья, дом, диплом
преподавателя, жених...
- А у тебя? С Мартоном поссорилась, да?
- Да разве я с кем-нибудь ссорилась?
- Значит, он с тобой поссорился?
- Нет, и он не ссорился, но... Лучше бы он выругал меня, ударил, чем
так... Лицом к лицу столкнулся - и ни единого слова не сказал. Даже не
рассмотрел как следует.
- Торопыга у нас Мартон. Бежит, спешит, вечно куда-то опаздывает...
Дурак, такую девушку не замечает, не чувствует!
- Он не виноват, Жужика. Плохая приманка. - Юлия слабо, невесело
улыбнулась. - Девчонкой была никудышной и теперь никудышная.
- Глупенькая! - Жужанна поцеловала подругу. - Ты хорошая. Очень!