"Александр Остапович Авдеенко. Дунайские ночи" - читать интересную книгу автора

Она ближе придвинулась к нему, словно для того, чтобы ему удобнее было
выполнить ее просьбу. Он поспешно, почти испуганно отодвинулся. И сейчас же
ему стало неловко и стыдно. Кого и чего боится? Правду ей надо сказать -
сразу отрезвеет, образумится, обретет гордость.
- Слушай, Мария.
- Слушаю, Вася! Говори, каждое твое слово в сердце ляжет.
- Так вот!.. Я уважаю твое человеческое достоинство. И буду уважать.
Понятно?
Членораздельно, строго и внушительно, без единой веселой искорки в
глазах произнес эти слова Гойда, а она не приняла их всерьез. Смотрит на
него беспутными озорными глазами, машет шестом, вся изгибается, властно
гонит тяжелую лодку поперек быстрого, шумного течения Каменицы и беззаботно
смеется.
- Вася, миленький, лет через сорок будешь уважать мое достоинство, а
сейчас...
- Ну, знаешь, Мария...
- Знаю! Не нравлюсь я тебе, не люба. А я, дура, думала...
- И зря думала. Я тебе никаких авансов не выдавал, ничего не обещал. А
потом... не все твое, что плохо лежит, не все хапай, что нравится. Такого
правила я давно придерживаюсь.
- Ой, какой же ты чистенький, Вася, какой сияющий, словно младенец на
чудотворной иконе!
- Ладно уж, какой есть. Поговорили, хватит! Причаливай к берегу
побыстрее.
- Не бойся, не утоплю, я не мстительная.
Еще три-четыре толчка шестом - и лодка шаркнула бортом о толстые
дубовые сваи монастырского причала. Гойда выпрыгнул на дощатый помост.
- Спасибо за труды.
И решительно, не оглядываясь, он зашагал по правому берегу, засыпанному
сырой от ночного дождя галькой. Казалось, он уже забыл о Марии. Нет, он
думал о ней. Интересно, а какая она там, в монастыре? Наверно, тихоня из
тихонь, скромница, глаз от земли не отрывает.
Нет, он не должен думать о такой притворщице, вертихвостке. И
встречаться с ней не должен даже вот так, случайно. Забыть ее, забыть! С
сегодняшнего числа, с настоящей минуты.
Монастырь скрылся, время шло, донесся говор быстрой воды и камней,
стало прохладнее, сумрачнее, однако Мария не выходила из головы. Неотступно
следовала за ним. Он поднимался по тропе, пробитой на дне ущелья, и Мария
незримо шагала рядом. Вдыхая утренний аромат горных трав и цветов, вспомнил
запах ее волос. Взглянув на Медвежий поток, увидел в зеркальной ключевой
воде ее лицо.
Остановился, встряхнул головой, усмехнулся. "Чертовщина, да и только.
Эх, Василь, Василь!.. Хватит кривить душой, сознавайся! Нравится дивчина?..
И еще как нравится!"
В кустарнике на высоких берегах потока послышался тихий шорох.
- Вот и я!
Гойда обернулся. В двух шагах от него, на узкой тропке, стояла
светловолосая верховинка в черной юбке и полотняной, расшитой бордовыми
цветами кофточке. Ее руки, обнаженные до локтей, не тронутые загаром,
держали легкую, из тонкого ивняка, корзину. Резкий свет утреннего солнца,