"Владимир Борисович Авдеев. Русская расовая теория до 1917 года " - читать интересную книгу автора

снискали ему массу поклонников. В 1859 году он направился в Европу для
ознакомления с передовыми открытиями в интересовавших его областях науки.
Объехав большую часть Германии, Италию, Швейцарию и Францию, он обрел
прочные контакты с мировыми знаменитостями, среди которых был историк и
лингвист Густав Фридрих Клемм.
Объединение научных взглядов русского и немецкого ученых на основе
новейших по тем временам открытий в области археологии, этнографии и
лингвистики оказалось весьма продуктивным, ибо по возвращении из заграницы
С. В. Ешевский писал в одном из своих эссе: "Клемм говорит, что много обязан
Русским в разъяснении многих, не совсем ясных для него вопросов германской
древности, которые разрешились только путем сравнения". Немецкое влияние
также не прошло для русского ученого бесследно, ибо по возвращении в Россию
он начал готовить большой курс по всемирной истории на расовой основе в
Московском Государственном Университете, где был избран на должность
профессора.
Вводная часть курса была оформлена в виде отдельной работы под
названием "О значении рас в истории", которая с точки зрения современной
науки может считаться первым отечественным классическим произведением по
расовой теории. В изящной философской преамбуле русский ученый рассматривает
необходимость системного анализа истории, ибо каждый правящий режим в ту или
иную эпоху в отдельно взятых странах стремился, по мысли Ешевского,
переписать историю заново, чтобы через "приватизацию" прошлого
скорректировать направление вектора своих идеологических притязаний на
будущее. Таким образом настраивая читателя на постижение истории он
подчеркивает: "Это вопрос естественноисторический, антропологический; но
прежде и важнее всего вопрос исторический - вопрос о человеческих породах, о
расах".
По существу Ешевский первым обосновал, ставшее впоследствии базовым,
положение философии истории на расовой основе; подобное постигается
подобным. Объективная история конкретного народа может быть оценена только
человеком со сходной расово-биологической конституцией. В жилах исследуемого
народа должна течь та же или близкая к ней кровь, что и в жилах историка об
этом народе пишущего. Данное умозаключение - не вульгарно-биологический
подход, а своего рода метафизика естествознания, ибо Ешевский указывал даже
на возможность "связи между историей болезней и историей политического и
нравственного развития народов".
Исследуя школу расологов-полигенистов, отрицавших в отличие от
моногенистов видовое единство человеческого рода, к числу которых
принадлежали Мортон, Нотт, Глиддон, Агассис он одобрительно пишет: "В
Северной Америке во имя науки возможна необходимость делить род человеческий
на породы, способные и неспособные к высшему развитию и цивилизации, на
породы, призванные к жизни, и породы, обреченные на медленное, естественное
вымирание; но была еще возможность существу высшей породы, царю если не всей
природы, но по крайней мере животного царства, представителю белой расы,
способной к бесконечному совершенствованию, с полным спокойствием совести
употреблять, как машину, как рабочую силу, негра, в котором, по счастию, еще
сохранилось посредствующее звено между собственно человеком и высшею породой
обезьян. Там была возможность, уничтожая глубокий рубеж между человеком и
животным, провести зато еще резче границу человеком высшей расы и человеком
низшей организации - существом еще переходным от мира собственно животного к