"Алексей Иванович Авдеев. Там помнят о нас " - читать интересную книгу автора

было трудно пробраться. Ящики с толом сложили в яму от свежего выворота
толстой сдвоенной осины. Мины разложили в один слой по земле. Сверху тайник
забросали прошлогодними листьями, лапником. На соседних деревьях оставили
заметки. Освободившиеся волокуши разобрали. Лыжи дали тем, у кого их не
было. И двинулись дальше...
Наконец отряд остановился на берегу Березины, покрытой полуразмытым
льдом, - предательски чернели полыньи. Разведчики Владимир Крылов, Иван
Келишев, Павел Маркин сняли лыжи, легли на них и, отталкиваясь руками, таким
образом "поехали" через реку.
Получив от них сигнал, что на противоположном берегу путь свободен,
отряд тронулся через реку. Под тяжестью людей и грузов слабый лед трещал,
оседал. Через полыньи выплескивалась вода. Промокли до нитки, но
переправились.
Наступил пасмурный рассвет. Растянувшаяся колонна отряда входила в
густой лес. Я шел последним, подбадривал отстающих, хотя и сам едва держался
на ногах. Теперь снег за ночь не промерзал. Тонкая корка льда легко
ломалась. Под ней была рыжая, пропитанная лесной настоянной на листьях и
траве водой снеговая каша. Волокуши оставляли за собой темную дорожку воды.
И я шел, чувствуя, как вода проникает в сапоги и холодит стертые ноги...
- Сто-о-ой!
Георгий Иванович Иванов (известный до войны футболист, успешно игравший
в командах мастеров "Шахтер", "Трактор", "Торпедо", награжденный орденом
Красной Звезды) подошел ко мне, отбросил капюшон, оперся на палки. Устало
сказал:
- Товарищ комиссар, вас к командиру отряда! Когда я подошел к старшему
лейтенанту Бажанову, он рассматривал карту, светя себе электрофонариком.
- Ну, комиссар, кажется, пришли, - поднял он голову и лихо сдвинул на
затылок шапку-ушанку.
Наконец-то окончился наш тяжкий путь. Я осмотрелся. Лес. Вековые сосны,
толстенные ели, березы. Под ногами снег с талой водой. "Вот тут, товарищи, и
будет ваша основная база. От нее и разворачивайте боевые действия", -
вспомнил я слова, сказанные на совещании в штабе полка. Как ни старался я
тогда, но представить себе эту нашу "основную базу" не мог. Как-то не
предполагал, что "база" окажется такой неуютной и неприветливой. Тем не
менее я был несказанно рад, что путь закончен. Люди целы, в строю.
Чувствовалось, что все мы стали ближе друг другу, как говорят, притерлись...
- Чего задумался, комиссар? - спросил Бажанов. - Не нравится?
Я неопределенно пожал плечами. Он нахмурился.
- Ничего, брат, не поделаешь. Придется довольствоваться тем, что
есть. - Приказал адъютанту: - Рогожин, передай людям, чтоб располагались на
отдых.
Словно выточенный из куска дерева крепкой породы, невысокий, но широкий
в плечах и необыкновенно сильный, Рогожин мощно оттолкнулся палками и рванул
с места. Со стороны казалось, что у Ивана, прекрасного лыжника (за первый
поход награжденного медалью "За отвагу"), нет ни одного лишнего движения:
все рассчитано до сантиметра.
Бажанов кивнул вслед своему адъютанту:
- Надо же! Столько пройти, а ему хоть бы что!
- Пришли, братва!.. Отдыхать! - сообщал Рогожин, пробегая вдоль
колонны.