"Владимир Авдеев. Протезист " - читать интересную книгу автора

Инвалид имеет полное моральное право на свои условия игры, и потому я
занимаюсь лингвистическим браконьерством, понемногу выкапывая отдельные
слова из бытия и присваивая их себе. Мои слова не смогут меня изуродовать
или убить.
Время салонных поэтов, утонченных обитателей башен из слоновой кости
безвозвратно миновало. Воспетые ими идеалы истощило время, и разлагающиеся
трупы этих идеалов валяются повсюду.
Я же поэт новой эпохи и с благоустроенных поэтических высот трепетного
воображения перебрался в бетонированный бункер подземелья, откуда веду
подкоп под человечество интенсивно и напряженно (...)
Нация, не имеющая пророков, обречена на вымирание, ибо пророки - это
иммунитет нации. Идеальная конспирация - отличительное свойство современных
пророков.
Я, Фома Неверующий, прорицаю новый пафос мышления о будущем без утопий,
без веры в заданную и движущую вперед закономерность прогресса, веру в
сущностную незавершенность, открытость человека, устремленную в героическое
волю, как она проявляется в своих великих возможностях, без гарантий
примирения, страстное стремление к тому, чтобы открыть подлинную
действительность жизни и встретить ситуацию человека в мире без прикрас.
Я читал рассказ великого писателя и все больше приходил к убеждению,
что это истинное несчастье современной цивилизации - быть в неразумной
кабале у Слова. Я насыщался гадкими фантазиями, не имеющими ни малейшего
отношения к канве произведения и к истории отца моего друга. Меня одолевали
причудливые видения вроде фотографий женщины с любовником-карликом на фоне
кровавых оползней заката (...)
Пошлость - это средство сокращения умоемких мыслительных операций.
А моя совесть - это грандиозное сооружение, в котором помещается целых
шесть букв с мягким знаком в придачу (...)
Я жил в чудесное время войны суперидей, которые, соударяясь друг с
другом, оставляли вокруг себя миллионы изуродованных людей и вещей. Даже
единожды настигнутый неким Словом, человек становился неполноценным.
Я жил в эпоху разложения отвлеченных понятий, и потому красочные
рассуждения об апокалипсисе казались мне фрагментом детской вечерней
передачи для улучшения качества сна, а трагические повествования историков о
кончинах цивилизаций вызывали смехотворные спазмы. Гипотезы, одна страшнее
другой, кочевали со страниц иллюстрированных журналов в ученые доклады
ветхих академических мужей. Цензура и статистика вконец запугали несмышленых
обывателей картинами непостижимых страданий, посыпая, будто пеплом, общие
места вселенского краха вереницами цифр сопроводительной информации...
...Продолжая читать рассказ, я перевернулся на другой бок и сладко
зевнул.
Мир просто превратится в Слово, из которого он вышел. А это Слово вновь
заберет себе Бог, и это будет вовсе не страшно. Отныне только Слова
становятся символами эпохи.
Из-за жонглирования Словами гибнут миллионы людей. Употребление тезиса,
помещающегося в одной-двух строчках на грязной дешевой бумаге, имеет
последствия ядерной катастрофы.
Самое совершенное оружие - ничто по сравнению со Словом, и потому силен
лишь тот, кто находит его в нужный момент. Одно единственное Слово повергает
в неописуемый трепет цивилизации, уродует и отравляет будущее целых