"Родная кровь" - читать интересную книгу автора (Джевага Сергей)

Глава 12

Я сосредоточился, попытался отрешиться от окружающего. Подчиняясь моей воле, звуки постепенно затихли. Перестали существовать запахи. Холодный колючий ветер прекратил терзать лицо. Я медленно проговорил заклинание про себя, запоминая. Глянул вверх. Клочок лазурного неба, столбы черного жирного дыма. А посередине висит воронка. Дыра, похожая на зрачок гигантского существа, вела в неизведанные глубины, где нет ни времени, ни пространства. Язва на лике нашего мира. И этот нарыв нужно закрыть во что бы то ни стало.

Меч вышел из ножен с удивительной легкостью. Я положил клинок перед собой, а потом собрался с духом и произнес заклятие. Слова удивительного, но почему-то такого родного языка дались легко, полились из губ певучим непрерывным потоком.

— …Амнэ! — закончил я первую часть заклятия. Осторожно прикоснулся запястьем левой руки к клинку, провел. Странно, но боли почему-то не почувствовал. Острое лезвие легко разрезало кожу. Я чуть нажал. Главное — не повредить сухожилия, иначе заживлять буду долго. Я убрал руку от клинка и стал с любопытством наблюдать, как густая, почти черная кровь стекает вниз, наполняя сложенную лодочкой ладонь. Еще немного. Еще… Хватит.

Я встал и выплеснул кровь на оголовье посоха. Шар сразу замерцал, но не привычным оранжевым светом, а зловещим багряным. В голове замурлыкало. Вопросительно и слегка удивленно.

— Так надо, друг! — шепнул я. — Помоги.

По древку посоха пробежали алые злые искры, вспыхнули какие-то символы. В мыслях вновь раздалось мурлыканье. На этот раз дружелюбное и успокаивающее, мол, работай, хозяин, можешь на меня положиться. Я вновь опустил руку, подождал, пока в ладони соберется достаточное количество крови. И начал говорить вторую часть заклинания.

С каждым произнесенным словом мировосприятие искажалось. Все вокруг затянуло молочно-белой пеленой, и лишь черный зрачок гигантского существа так же висел вверху. Из лагеря скифрцев тянулись золотистые цепи энергии. Отражаясь в черноте ока, усиливались и превращались в солнечные стрелы. Я опять услышал пение, хотя служители были далеко. Теперь чувствовалась вся ярость и мощь воронки. По сравнению с ней я — маленькая букашка. Но даже муравей может больно укусить. А если вцепится в глаз, то лишит зрения.

На грани восприятия я ощутил движение громадных теней. Стихии, первоисточники многих сил пришли на мой зов, плоть от плоти мира. Две великие пары — Огонь и Воздух, Вода и Земля. Явилась и пятая сущность. И я вдруг понял, что это Смерть. Непроницаемое темное полотнище без четких очертаний, холодное и спокойное. Подступила ко мне, встала за спиной.

«Слушаем тебя, Повелитель!» — прошелестело в мозгу.

«Здравствуй, Равный!» — насмешливо сказала Смерть.

Я не ответил, все равно они поймут лишь древний язык Повеления. Стал читать заклятие дальше. Стихии подошли ближе. Я забеспокоился, но не остановился. В Высшей Магии есть одно важное правило — прерванное или неправильно произнесенное заклинание грозит гибелью магу. А смерть вот она, за спиной, дожидается моей ошибки.

— …Ирнэ! — закончил я.

Тени Стихий подплыли почти вплотную. От них отделились призрачные щупальца, вонзились мне в грудь. Я почувствовал жар Огня и прохладную свежесть Воды, неукротимую мощь Ветра и тяжесть Земли. На миг показалось, что они разорвут меня на части. Но тут на плечо легла холодная ладонь.

«Давай, Равный! — хихикнула Смерть. — Я помогу!»

Стало неизмеримо легче. Моя собственная сила пришла в движение, хлынула жарким потоком в руку. Перетекла в маленькую лужицу на ладони. Я глянул с удивлением. Темная и горячая кровь заблистала тысячью звезд, забурлила и взволновалась. Пора, сообразил я. И выбросил руку вперед. Кровь разлетелась веером светящихся брызг, разорвала молочное полотнище.

Я почувствовал, что медленно оседаю на землю. Призрачный мир исчез, я вновь очутился посреди поля боя. Словно сквозь сон услышал отчаянные крики, треск и шипение молний, свист стрел. Потом раздался топот, чье-то тяжелое дыхание и звон клинков. Голова удобно легла меж камней. Они показались мне удивительно теплыми и мягкими, словно нагретые солнцем подушки.

А потом пришла боль. Я закричал протяжно и страшно. Сознание не выдержало и выпорхнуло из тела. Вознеслось ввысь и зависло меж небом и землей. Я увидел сияние алых звезд собственной крови. Далеко же они разлетелись, смешавшись с кровью убитых. Красные искры промчались вдоль линии укреплений, собрались в тугой комок силы и ярости. Шар с гулом взлетел вверх, ударил в черный зев воронки и оборвал золотистые цепи. Я ожидал вспышки и взрыва. Но этого не произошло. Просто почувствовал, как смещаются пласты бытия. Ход в Пустоту зарастал, словно обычная рана на теле человека. На грани слышимости раздался разочарованный вой. Голодное и злое существо перестало получать пищу.

С земли вновь поднялись золотистые нити, звенья цепи попытались зацепиться за края исчезающей дыры. Но оставшиеся от кровавого шара капли ухватились за них, помчались вниз. К тем, кто управлял этими щупами. Мир поплыл, ракурс сместился. Я увидел двадцать человек в белых балахонах. Служители стояли посреди небольшой заснеженной поляны в лесу, взявшись за руки. Зажмурив глаза, маги самозабвенно пели и молились. Из солнечного сплетения каждого вырастал золотистый светящийся канат, поднимался в небо. Посередине круга стоял высокий сухощавый старик с книгой в руках — Эр-Денир. Тоже читал молитвы, маленькими разрядами силы управлял другими.

Я увидел каждую морщинку на старческом лице, капли пота, сбегающие по худым впалым щекам. Магистр Ордена Правды был предельно напряжен. Я видел, как он хмурил брови, дергал уголком рта. Магистр усиливал воздействие, подстегивал младших служителей.

И тут по канатам сбежали алые ветвистые молнии, вцепились в тела имперских магов. Чародеи распахнули глаза и закричали от боли. Один за другим повалились в снег и затихли. Мертвы, со злым удовлетворением отметил я и посмотрел на магистра. Эр-Денир рухнул на колени. Книга выпала из ослабевших старческих пальцев, утонула в рыхлом сугробе. Из носа и ушей служителя брызнула кровь. Старик застонал, но быстро пришел в себя, осмотрелся с изумлением и страхом…

Я хотел понаблюдать еще, но тут могучая сила будто дернула меня за поводок. Мир опять смазался, крутанулся. В уши ворвались звуки близкого боя, чьи-то резкие крики:

— Задержи их! Задержи!

— Напирают, гады!

— Нам нужна минута. Хватайте мага!

— Да он же дохлый!

— Счас ты дохлым станешь! Взялись, кому говорю!..

«И опять меня куда-то несут, — подумал я сонно, чувствуя, как чьи-то крепкие руки хватаются за одежду. — Сколько можно падать в обморок, Эскер? Нет бы геройски подохнуть. Так каждый раз выкарабкиваюсь. Или выносят. Скоро я свихнусь от частого битья по голове, от перенапряжения и потрясений. Или начну гадить где попало…»

В голове плескалась боль, мысли путались. Я так и не смог окончательно потерять сознание. Чувствовал, как меня несут куда-то. Слышал крики, звон оружия и свист стрел. На мгновение вспыхнула дурацкая надежда, что кто-то меткий возьмет и попадет, и мои мучения закончатся. Но никто, к сожалению, не сумел. Вместо этого меня уронили самым наглым образом, что вызвало новую вспышку боли. На какое-то время все потонуло в шуме боя.

Я опять начал приходить в себя и ощутил изматывающую тряску. Но, слава богам, она быстро закончилась. Меня осторожно положили на землю. Рядом раздались звуки шагов, чьи-то голоса. «Когда же угомонятся? — подумал я с отвращением. — Не убили, так дайте отдохнуть! На кровать меня и укрыть теплым одеялом. Отпаивать, откармливать и вообще холить и лелеять!»

Мыслил я неожиданно четко и ясно. Даже на сарказм сил хватало. А вот пошевелиться почему-то не мог.

— Куда его, господин комендант? В донжон?

— Постой, Феран. Что вообще случилось? Максимус? Феран? Я ощутил облегчение. Хорошо хоть эти выжили.

— Честно говоря, я точно не понял. Ему стало плохо. Мы с сержантом побежали за лекарями. И тут ударили служители. Нас отбросило и оглушило. А когда пришли в себя, то увидели, что нашей обороне конец. Мы отступили к стенам крепости. А потом заметили Ига и Эскера. Чародеи остановились недалеко от вала. Эскер творил ворожбу, а Иг прикрывал магией. Вот так… Мы кинулись на помощь, едва поспели. Сцепились с имперским авангардом. Эскеру, видимо, удалось что-то сделать, потому что та штука в небе исчезла. Только сам он вырубился. Мы его подхватили и отнесли сюда…

— Хватит. Мне ясно.

— Господин комендант, его бы в крепость отнести. Живой еще.

— Живой, говоришь… — В голосе послышалась усмешка. — Не надо в крепость. Где Иг?

— Здесь, неподалеку. Тоже вымотан.

— Зови. И прикажи подать две лошади с припасами в седельных сумках.

— Слушаюсь!

Они говорили еще о чем-то. Но тут на меня накатил очередной приступ слабости. Звуки отдалились, затихли. Я провалился в глубокий сон без мыслей и видений. Чувствовал, что живу. Но тело и душа будто разделились. Тело существовало отдельно, крепко спало, отдыхало и восстанавливалось. А разум витал в темноте и спокойствии, терпеливо ждал.

В моменты просветления я чувствовал, что меня везут. Под щекой была теплая конская шея. Я слышал цокот копыт, бряцание сбруи. Иногда раздавались чьи-то голоса. Один очень знакомый, почему-то неприятный. Остальные чужие, далекие, холодные и равнодушные. Когда конь переходил на рысь, тело не выдерживало тряски и я проваливался во тьму. Но это было нечасто, меня берегли. Потом был покой, мягкое, чуть колючее одеяло и свежий морозный ветер, вкус горького травяного чая на губах.

В какой-то момент я начал бредить, говорить Сам с собой. Или… не совсем с собой.

«Почему ты назвала меня Равным?»

«Потому что так и есть. Ты вне моей власти и одновременно со мной. Ты можешь приказывать мне. Я могу не подчиниться, могу послушаться, могу забрать тебя с собой… правда ненадолго. И ты можешь стать мной. Но не думаю, что захочешь. Ты равен просто потому, что бессмертен».

«Как такое может быть? Ведь я человек!»

«В самом деле? Или тебе хочется в это верить?»

«Не понимаю. Скажи нормально, без насмешек».

«Ох уж эти люди… Все надо разжевывать, растолковывать… Но ты и сам поймешь, почувствуешь. Со временем. Ты Серый маг, ты получил наследие Предков. Дух человека сильней тела. Сильней всего на свете. Запомни, Эскер!»

«Постой, не уходи! Я хочу еще поговорить!»

«Когда-нибудь у нас будет время… Прощай!»

Меня тряхнули за плечо, легко похлопали по щекам. Я замычал, отмахнулся. И тут удивился — чувствовал руку. Да что там! Все чувствовал! Прислушался к ощущениям и удивился. Пахло дымом и жареным мясом, конским потом. Где-то неподалеку фыркали лошади, потрескивало пламя. Свистел ветер, скрипели и шуршали ветви деревьев. Левый бок замерз, справа пригревало. Значит, лежу у костра. Сквозь закрытые веки проникал красноватый свет…

Ноги затекли, кожу покалывало мелкими иголками. Но ничего не болело. Удивительное ощущение.

Вновь легкий шлепок по щеке, замах. Я раздраженно дернулся, уловил движение воздуха и поймал чужое запястье в захват. Неизвестный охнул, попытался вырваться. Я отпустил его и открыл глаза, подслеповато моргнул.

Странно идиллическая картина. Ночь. Вокруг сверкающие сугробы снега, освещенные красноватыми отблесками небольшого костра, темные шершавые стволы деревьев. Свет выхватывал из темноты две добродушные конские морды. Лошадки сочно хрустели овсом, пофыркивали. Я лежал закутанный в несколько одеял. Надо мной склонился Иг. Боевой маг морщился, растирал запястье.

— Ну и силища, — пожаловался чародей. — Чуть руку не сломал.

Я глубоко вздохнул, постарался упорядочить мысли. Последнее ясное воспоминание — как я творил заклятие. А потом лишь обрывки, части разговоров, ощущений…

— А ты осторожней со своими хваталками, — проворчал я. — Не люблю, когда так бесцеремонно будят.

— Ты разговаривал во сне, бредил, — хмуро ответил боевой маг. — Вот я и решил немного привести в чувство.

Чародей присел у костра, погрел пальцы над языками огня. Боевой маг исхудал и осунулся, лицо было усталое, посеревшее. На лбу появились первые, неглубокие пока морщинки. Иг кутался в толстый шерстяной плащ и зябко ежился. На меня старался не смотреть. В синих глазах плясало отраженное пламя костра.

— Хорошо, что ты пришел в себя, — сказал маг. — Намучился я с тобой. Тяжелый.

— Мог бы бросить где-то, — хмыкнул я.

— Не мог, — спокойно ответил Иг, подбросил в огонь несколько веток. — Ты же меня не бросил, вытащил.

— Играем в благородство?

Иг повернул голову, смерил меня угрюмым взглядом. Профиль красивый и гордый. Чародея ничуть не испортили лишения, кажется, стал лишь мужественней. В глазах плескалась печаль и тоска.

— Ты мог бы не язвить? — попросил маг устало. — Мы оба знаем, что за кошка пробежала меж нами. Но всякий раз напоминать необязательно. Да, я бы с удовольствием прибил тебя собственными руками. Но почему-то не могу. Поэтому предлагаю сделать вид, что ничего не произошло.

Я открыл рот, чтобы брякнуть нечто едкое и, быть может, похабное, но усилием воли сдержался. Иг пытался играть по правилам, а я, словно истеричная девица, требовал скандалов.

— Хорошенькая такая кошечка, рыженькая и симпатичная, — кивнул я. — Ну хорошо, не будем ссориться. Ответь мне на один глупый вопрос. Где мы?

— В лесу, — улыбнулся Иг.

«Вот гад, еще и шутить умеет, — подумал я с раздражением. — И вообще странно. Почему рядом никого нет, кроме него? Сидим в какой-то глуши. Прячемся, что ли? Мрон! Столько вопросов. Даже не знаю, с какого начать».

— Это ясно, — хмыкнул я. — А все-таки?

— На полпути к Лугару, — не стал упорствовать боевой маг. — Ехали медленно, но теперь, надеюсь, будет быстрее.

— Хм… — пробормотал я и поскреб затылок.

Еще раз огляделся вокруг. Иг тем временем порылся в мешке, извлек маленький котелок и подвесил на перекладине над костром. Налил в него воды из фляги.

— Есть хочешь? — спросил чародей.

Я прислушался к своим ощущениям и кивнул:

— Не откажусь.

Боевой маг подал мне тряпичный сверток. Я пощупал — горячий. Развернул и невольно облизнулся — половинка печеной курицы. Иг покопался в мешке, бросил мне узелок с солью и краюху хлеба. Я кивнул с благодарностью: с солью вкуснее. Не удержался и вонзил зубы, заурчал и неприлично зачавкал. Мясо было жестковатое, кое-где подгоревшее. Но, во-первых, выбирать не приходилось. А во-вторых, голод не тетка — и древесную кору грызть начнешь, если прижмет.

— Почему мы не в крепости? — спросил я, прожевав очередной кусок.

— Максимус решил, что нам там не место, — ответил Иг и пожал плечами. — Дал две лошади, припасы и отпустил.

Я поперхнулся, закашлялся. Выплюнул кусок мяса, который пытался разжевать, посмотрел на мага с изумлением. Наверное, глупо выглядел: глаза выпучены, губы и подбородок в крошках и жире. Иг опять пожал плечами.

— Даже не знаю, что его подвигло на это решение, — сказал маг. — Я хотел остаться, помочь. Авангард скифрцев уже подходил к воротам. Но комендант практически силой заставил сесть на коня и увезти тебя.

— Странно, — пробормотал я и отложил остатки пищи. Аппетит пропал. — А он ничего не говорил?

— Нет, — отмахнулся Иг. — Остальные тоже удивились. Дурацкий поступок, при осаде маги очень даже не лишние. Но Максимус и слушать не хотел… Пробормотал что-то… вроде бы его кто-то попросил. Имен не называл, сказал — «он».

— Опять, — проворчал я со злостью.

Перед глазами мелькнул образ Максимуса накануне битвы. Высокий, худой мужчина с бледным, измученным лицом и нервно бегающими глазами. Почему он прогнал меня? С чем же это связано? Теперь и не узнаю никогда… Но опять таинственный «он». Уж не тот ли, кто освободил Шеда? Похоже, что меня кто-то ведет, дергает за ниточки. И почему-то чувствую себя пешкой. А пешки, как известно, разменная монета. Подставить под удар, чтобы потом срезать ферзя… Отвратительное ощущение. Но если смириться с реальностью… Тогда что делать дальше? Возвращаться на границу? Как-то не хочется. Сполна хлебнул сражений, крови и смертей. Долг, задание и просьбу Тоха выполнил. Теперь волен идти куда угодно. Но не буду ли я трусом, если поеду обратно в Гент?.. Хм, трудный вопрос.

Я поднял голову, пристально посмотрел на боевого мага.

— А ты что собираешься делать?

Чародей поежился, плотнее закутался в плащ. Голубые глаза остекленели на какое-то время — задумался, ушел в себя.

— Не знаю, — ответил Иг наконец. — Вернусь в Лугар, а там будет видно. Наверное, поступлю в какой-нибудь полк. Буду сражаться и дальше, если имперцы прорвут границу.

— Прорвут, — уверенно сказал я. — Уже прорвали. Взять крепости — дело времени. Мы положили едва ли четверть их армии. У скифрцев еще много служителей…

Боевой маг помрачнел, устало потер лоб. Но в глазах блеснула злость. Иг сжал кулаки и прорычал:

— Значит, будем драться дальше. Было бы хорошо собрать ополчение всех городов и дать генеральное сражение.

Я глянул с жалостью, повертел пальцем у виска:

— О чем ты говоришь? Никто на это не пойдет. Или не знаешь наш народ? Моя хата с краю, пересидим за стенами, авось уйдут… Каждый город будет сражаться по отдельности. И то лишь те, что еще не сбежали к родственникам в Окран и другие королевства. Иные сами откроют ворота, будут привечать хлебом-солью.

— Лугарцы никогда так не сделают! — рявкнул Иг, ударив кулаком о твердый, утоптанный снег.

На меня глянул с такой ненавистью, будто я сам тот предатель и злодей, чтр готов лизать пятки имперцам. Я удивленно приподнял брови. Еще один патриот? Похоже на то. Чародей был искренен в своем гневе. Оно и понятно — боевых магов воспитывают с раннего детства, внушают несколько иные идеалы и приоритеты. Наверное, поэтому я и хотел учиться в лугарском университете, а не в гентском. Меня тянуло к остаткам старого мира в Свободных Землях.

— Хотелось бы верить, — фыркнул я. — Дать один совет? Иг промолчал, раздумывая. Но все же кивнул: *

— Говори.

— Бери Флори и убирайся подальше из страны! — жестко

сказал я. — Никто не знает, что будет завтра. Но у меня предчувствие — ничего хорошего.

Глаза боевого мага страшно блеснули во тьме. Иг оскалился, непроизвольно создал плетение. Деревья застонали от налетевшего ураганного ветра, мне на голову посыпались мелкие веточки, сухая кора и снег. Я шепнул заклинание, утихомирил стихию.

— Мне решать! — упрямо сказал Иг.

— Тебе-тебе, — сказал я спокойно, примирительно выставив руки. — Но пойми, ты отвечаешь не только за себя. За одну красивую рыженькую девочку тоже. И что ты будешь делать, если Флори погибнет? Или хуже того — скифрцы ворвутся в город и начнут там хозяйничать? Думаешь, сможешь защитить?

— Прекрати! — резко оборвал меня маг и добавил тише: — Прекрати… Я понял.

Чародей обмяк, словно из него вынули стержень. Глаза заволокло пеленой уныния.

Вода в котелке закипела. Иг кинул туда каких-то трав, потом разлил содержимое по двум кружкам. Одну подал мне.

— Лечебный чай, — пояснил маг. — А что будешь делать ты?

Я погрел озябшие руки о горячие бока кружки, вдохнул пар. Запах шел горьковатый, терпкий и пряный, но приятный. Отхлебнул немного и задумался. И правда, а что я собираюсь делать?..

— Вернусь в Гент, — сказал я немного погодя. — Думаю, там найдется дело моему посоху. Кстати, а где он?

Иг промолчал, посмотрел на пляску пламени. На красивом лице появилось растерянное выражение. Я вздрогнул, по спине побежали мурашки. Страшная догадка вспыхнула в мозгу. Но я ее отогнал. Нет, в такое верить не хотелось…

— Понимаешь… — осторожно начал боевой маг, старательно отводя взгляд.

— Говори! — рявкнул я. Почувствовал, что земля стала мягкой, деревья заплясали в хороводе. В груди был холод, я задыхался. Кружку с чаем осторожно поставил в сугроб, чтобы не мешала.

— Там, на поле боя… — неуверенно пробормотал Иг. — Когда ты закончил свою ворожбу и потерял сознание, посох рассыпался на мелкие щепки, оголовье треснуло…

— Врешь! — заорал я бешено, отбросил одеяла и вскочил на ноги. — Ты врешь!

Боевой маг задрал голову и посмотрел мне в глаза. Не врет, осознал я с ужасом. Ноги ослабели, подкосились. Я упал на одеяла, невидящим взглядом уставился на свои руки. «Не верю! — полыхнула мысль. — Как такое могло произойти?» Ощущение потери вползло в душу, сковало льдом одиночества тело. Иг посмотрел исподлобья, отвернулся и проворчал:

— Дался тебе этот посох! Другой сделаешь.

— Это больше чем посох, — прошептал я.

— В нем была твоя магия? — спросил чародей. — Ты вытворял вещи, недоступные не то что магу-механику, но и боевику.

— Не совсем, — ответил я. — Но посох — друг и соратник. Он — символ.

— Символ чего?

— Всего, — пробормотал я. — Жизни и смерти. Символ смысла моей жизни..

— Тогда я понимаю твою горечь, — кивнул боевой маг. — Но тебе придется научиться жить без него.

— Да, — сказал я убитым голосом. — Придется. Моя сумка и меч?

Иг посмотрел на меня с неловкостью, подбросил дров в костер.

— Целы, — сказал чародей. — Приторочены к седлу.

От сердца немного отлегло. Но все равно было больно и страшно. Я очень сроднился с посохом, стал воспринимать его не просто как кусок дерева, а как нечто живое. Не знаю, как буду обходиться. Посох — безотказный и надежный инструмент, помощник. Наверное, придется искать способ сделать новый. Главное — книги целы. Без них было бы вообще худо. А так я просто потеряю быстроту в заклятиях. И в битвы мне лезть не следует. До поры до времени…

— Ладно, — сказал я быстро, пытаясь совладать с собой.

Получилось неважно. — Оставим эту тему. Как говорится — все, что ни делается, к лучшему.

— Паршивая философия, — скривился Иг.

— Ну да, — согласился я и кривовато улыбнулся. — Но ничего больше не остается.

— Как думаешь, мы сможем отбиться от империи? — внезапно спросил боевой маг.

Я поскреб затылок, задумался. Хочется верить в лучшее. Надежда умирает последней. Но если думать реально…

— Вряд ли, — ответил я. — Люди не хотят отстаивать свободу. Думают, что под властью скифрцев будет не хуже…

— Ошибаются? — спросил Иг.

— Несомненно, — кивнул я. — Поверь, я побывал в империи, видел, чем они живут. Народ подстегивают служители, разжигают религиозную ненависть. А принц Александр жаждет побед. Он из тех людей, что добиваются своего любыми способами.

— Ясно, — сказал боевой маг и добавил задумчиво: — Возможно, я последую твоему совету.

Лошади заволновались. Где-то во тьме раздался треск сучьев. Иг вскочил на ноги, зажег маленькую шаровую молнию и ушел во тьму. Я взял кружку с остывшим чаем. Опасности не чувствовалось, а боевой маг пусть себе играет в часового. Когда я уже допивал чай, Иг вернулся. Поймал мой взгляд и поморщился.

— Ветки ломаются под тяжестью снега, — пояснил чародей. — В этом году зима наступила удивительно рано.

Я не ответил, но кивнул. Говорить не хотелось, настроение не то. Завернулся в одеяла и подсел ближе к костру. Ночной мороз кусался не на шутку.

Остаток ночи я так и просидел у костра, щурясь на желтые языки пламени и размышляя о превратностях жизни. Иг завернулся в одеяла как куколка и отвернулся. Улегся прямо в снег. Спал или делал вид, что спит. Скорее второе.

К утру сон все-таки сморил меня. Но выспаться не удалось, Иг разбудил на рассвете. Мы вновь раздули костер, вскипятили чай. Ни о чем не говорили, старались даже не смотреть друг на друга. Вчерашнее перемирие закончилось, наступил новый день. Мы торопливо проглотили горьковатый кипяток, сложили одеяла и оседлали лошадей.

Я обнаружил у седла свой клинок, сразу же надел пояс с ножнами. Без посоха было непривычно. Правая рука все время тянулась куда-то, хватала воздух. Я постоянно успокаивал себя, убеждал — все будет хорошо. Я не перестал быть Серым магом, моя сила не в посохе, а в знаниях. Посох — лишь та веревочка, что вытянула меня из глубокой ямы. Дальше крутой подъем. Но я сильный и крепкий, могу обойтись без посторонней помощи…

Ехать старались так быстро, как только позволяла дорога и лошади. За день преодолели приличное расстояние. По молчаливой договоренности больше не затрагивали болезненных тем, старались общаться односложно. На ночь остановились в опустевшем селении неподалеку от Лугара. Долго искали жителей, но натолкнулись лишь на нескольких древних стариков. На вопрос, куда подевались остальные, нам невнятно ответили, что разбежались кто куда. До них дошли слухи, что приграничные крепости пали, имперская армия идет сюда. Селяне попрятали добро и ушли в леса. Другие отправились на юг, к родственникам.

Мы отыскали местный трактир. Пошарили в кладовках и умилились прижимистости нашего народа. Уходящие попрятали все до единого зернышка, даже полы подмели. Благо хоть припасы у нас были. Мы разожгли очаг и поужинали. Отыскали в комнатах для гостей несколько набитых соломой матрацев. Постелили у очага и легли спать. А наутро выехали из села и остановились на развилке дорог.

— Прямая дорога на Гент, — объяснил боевой маг и указал рукой налево. — Если поедешь быстро, к вечеру будешь дома. Мне прямо.

— Значит, пришла пора расставаться, — сказал я, щурясь на яркое солнце.

Удивительно погожий выдался денек. Пели птички, стремительные их силуэты мелькали в голубом безоблачном небе. Похоже, наступила та самая оттепель, которую я так долго ждал. Нужно поторопиться, иначе скоро буду вязнуть в грязи.

— Да, — кивнул боевой маг. — У каждого свой путь.

— Не затягивай с отъездом, — сказал я серьезно. — И… береги Флори.

Иг прищурил глаза, окинул меня подозрительным взглядом. Но неожиданно улыбнулся, протянул руку.

— Постараюсь, — пообещал чародей.

Я поколебался, но подал руку в ответ. Рукопожатие получилось по-мужски крепким. Мы посмотрели друг другу в глаза и все поняли без слов. Никогда и ни при каких условиях не бывать' нам друзьями. Потому что между нами стоит гораздо больше, чем ненависть и злоба, обида и зависть. Все можно преодолеть при желании. Но между нами женщина! Я могу уйти и смириться. А Иг — забыть, что Флори была когда-то со мной. Но попадаться друг другу на пути не будем.

Иг махнул на прощанье рукой и умчался. Вскоре его силуэт превратился в темную точку, растворился в заснеженной глади. Я дернул поводья и направил коня по другой дороге.

«Еще одна глава моей жизни позади, — возникла грустная мысль. — Не самая лучшая, наполненная тревогами и потрясениями. Но почему-то жалко уходящего. Что-то теряешь, а что-то находишь. Вечное движение вперед…»

Я ехал среди заснеженных полей и лесов, вдыхал морозный воздух, улыбался солнцу. А в душе плескалась тоска. По безвозвратно утерянному спокойному времени, когда жизнь была проста и понятна, когда брат был просто братом, а впереди стелилась широкая утоптанная дорога. Теперь жизнь ведет меня по кривой горной тропке, опасной и почти нехоженой. Сделаешь неосторожный шаг — задавит осыпью или свалишься в пропасть. Нужно бы идти медленно. А приходится бежать.

К обеду достиг знакомых мест. Дорога вильнула в обход Лугара, слилась с той, по которой я ехал много дней назад в столицу Свободных Земель. Коня я не гнал, старался беречь животину.

На дороге царило необычайное оживление. Множество телег, груженных домашним скарбом, медленно двигалось в сторону Гента. Мчались одинокие всадники, чаще воины и гонцы. Шли пешие путники, с большими мешками за спиной. Иногда шли даже целыми семьями.

Меня оглушил многоголосый гвалт, скрип колес, ржание лошадей и рев волов. Люди были злые и нервные, испуганные. Переругивались между собой. То и дело завязывались драки, когда какая-то из телег ломалась и загораживала путь. Я свернул на обочину, поехал по краю тракта. Не хватало влезть в какую-то склоку, застрять на полдороге.

— Куда идете? — поинтересовался я у одинокого путника, громадного бородатого мужика с большой сумкой на плече. — И вообще, что творится?

Путник глянул исподлобья, нахмурил косматые черные брови. Но что-то его расположило ко мне, и мужик сказал угрюмо:

— В Окран иду, к сестре. Пересижу темные времена.

— А эти? — спросил я и кивнул на длинную колонну.

— А мне почем знать, — хмыкнул мужик. — Кто куда. Разве не слышал? С границы гонец прибыл. Имперцы, мронье племя, решили начать войну зимой. Прорвали оборону, сровняли с землей несколько крепостей. Теперь идут сюда.

— Так быстро? — ахнул я.

Неужто за пару дней скифрцы сумели взять крепости? По моим расчетам, должны были застрять там как минимум на месяц. Стены крепостей крепкие, защищены всевозможными плетениями, а гарнизоны сильные. Имперцы не могли разрушить их так быстро.

Мужик словно мысли услышал, буркнул сердито:

— Говорят, что служители камня на камне не оставили от трех крепостей. Остальные окружили, высунуться не дают. А основное войско идет на Лугар. Тоже бежишь, парень?

— Нет, — сказал я медленно, попытавшись унять волнение. — Не бегу. Буду сражаться за Гент.

— Дурак! — сказал мужик с презрением. — Все бегут. Подохнуть хочешь?

— Хочу, — согласился я легко. — Родину надо защищать. Наверное.

— Плевал я на ту родину! — фыркнул мужик и ухмыльнулся. — Ничего мне эта родина не дала. Как был нищ и гол, так и остался. Всю жизнь горбатился на богачей, здоровье подрывал, недоедал и недосыпал. Так гори оно все синим пламенем!..

Я перевел коня на легкую рысь, оставив мужика за спиной. Путник бормотал под нос, ругался. Его поддержали другие, вскоре все вместе принялись хаять Свободные Земли. Надоело все, жизни совсем нет, придут хорошие, добрые скифрцы и наведут порядок, выметут грязь. А мы отсидимся где-нибудь, вернемся в чистый и светлый край…

«Нужно быстрей добираться до Гента, — подумал я. — Встречусь с Тохом, старший брат по-житейски мудр. Даст совет, утешит или просто скажет, что делать. Я запутался в своих чувствах и желаниях, без посторонней помощи не разобраться».

За день снег растаял, превратился в мокрую грязную кашицу. Первое решительное наступление зимы закончилось поражением. Задул прохладный ветер, удивительно свежий, весенний.

Когда солнце зацепилось краешком за верхушки деревьев, я подъехал к распахнутым настежь воротам Гента. Огляделся. Временного учебного лагеря не было и следа. Странно. Что тут произошло? Я подавил приступ тревоги, осторожно спешился. Конь мой едва стоял на ногах, дрожал всем телом. Шкура была разгоряченная, потная… Надо скорей определить в какую-нибудь конюшню, напоить и накормить. Иначе околеет.

Из ворот вышел пузатый пожилой стражник, скрестил руки на груди. Окинул меня подозрительным взглядом.

— Кто таков? — хмуро поинтересовался воин. — По какому делу?

— Местный, — ответил я, изобразив приветливую улыбку. — В отлучке был. Вот домой возвращаюсь.

— Непохож ты на местных, — фыркнул воин. — Ты себя в зеркале видел, парень?

Я растерянно осмотрел себя. А ведь и правда, выглядел я потрепанным жизнью наемником. Так и не сменил одежду после той битвы. Еще в магической куртке, на ногах тяжелые латные поножи, у пояса длинный меч. И хоть я пытался очистить снегом грязь и кровь с одежды, но так и не смог вывести подозрительные бурые пятна. В мирное время меня загребли бы в темницу без разговоров.

— Тем не менее это так, — сказал я. — Был на границе по поручению капитана Тоха Альена. Кстати, где я могу его найти?

— Документы! — потребовал стражник, пропустив мимо ушей вопрос— А вдруг ты имперский шпион? Или хуже того — служитель богов!

Воин нахмурился, схватился за меч слегка картинным движением. Я огляделся и скривился. Вот вымогатель! Люди проходили через ворота беспрепятственно. Остальные стражники сонно клевали носами, позевывали и лениво травили шуточки. На нас смотрели с любопытством и издевкой, шушукались. Стало ясно: этот или самый добросовестный, или просто хочет заработать.

Стражник протянул раскрытую ладонь, сердито топнул ногой. Я хмыкнул, извлек из кармана серебряную монету и бросил ему. Воин поймал ее в полете, быстро спрятал за пазухой. На толстощеком обветренном лице появилась хитрая улыбка.

— Теперь можно пройти? — спросил я нетерпеливо и потянул коня за повод.

Толстый стражник загородил дорогу, сердито напыжился.

— Ты не все документы показал, парень, — сказал воин и алчно облизнулся. Вновь протянул руку.

— По-моему, тебе не место в страже, — сказал я с непроницаемым лицом.

В душе вспыхнуло бешенство. Страна под угрозой войны, а такие твари наживаются. Увидел, что я не протестую и деньги водятся, вот и решил пощипать. Я сосредоточился и прошептал простенькое заклинание.

— Не твоего ума дело, — хохотнул стражник и внаглую потребовал:, — Гони деньгу, парень. А то не пустим. Будешь под стенами ночевать…

Тут он осекся, схватился за горло и захрипел. Глаза полезли на лоб, а щеки еще больше покраснели. Упал на колени, задергался, пытаясь освободиться из невидимого захвата. Дружки его почуяли неладное, переглянулись. Вытащили мечи из ножен и пошли ко мне.

— А ну стоять, твари! — страшным голосом взревел я. Шепнул еще одно заклинание. В ладони тут же вспыхнул небольшой огненный шар. Стражники попятились, подняли руки, оберегая глаза от чудовищного жара. «От чего ушли, к тому и пришли», — подумал я, с отвращением глядя на испуганные лица. Перевел взгляд на толстого воина. Морда посерела, по лбу градом катился пот. Уже и не хрипел, а сипел, задыхаясь. Я сжалился, заставил невидимые клешни разжаться. Стражник хватанул ртом воздух, рухнул мне под ноги.

— Кто командир? — спросил я с холодком в голосе.

Из рядов стражей несмело выступил тощий светловолосый мужчина, чем-то напоминающий Максимуса. Глянул со злостью, но опасливо покосился на огненный шар в моей руке и смолчал.

— Когда закончится смена, приведешь бойцов к капитану Тоху Альену, — жестко сказал я — И все подробно расскажешь. Правдиво! Иначе найду и сожгу к Мрону!

Командир отшатнулся, в испуге выпучив глаза. Стражи за его спиной охнули в один голос.

— Только не к Альену, господин! — проблеял воин. — Этот изверг нас выпотрошит. Он же оборотень!

— Именно к нему, — ласково сказал я. По бегающим глазам командира понял, что тот ищет способ увильнуть и не прийти. Или просто соврать. — А я проверю. Если не выполните… гм… просьбу, найду и накажу!

Пнул стонавшего у моих ног толстяка и уверенно пошел вперед. Стражники расступились, пропустили меня вместе с конем. Я чувствовал скользящие по мне ошеломленные взгляды, потом свернул на центральную улицу. Огненный шар потушил, сплюнул с отвращением. Сколько шакалов развелось! Именно в трудные времена и проверяются люди.

Я шел по улицам, осматривался, будто был тут в первый раз. Гент стал для меня родным за несколько лет учебы в университете, потом работы в мастерской Логана. Тут впервые я влюбился без памяти. Тут жили мои родственники, друзья и знакомые. Я знал каждую улочку, каждый закоулок и дом. И сейчас мне больно было видеть город таким. Шумные и оживленные ранее улицы стали почти безлюдными. Окна многих домов заколочены. Жильцы сбежали куда-то, оставив квартиры на разграбление возможным захватчикам и случайным ворам. Среди гор мусора бродили лохматые ободранные псы. И тишина… Не слышно было разговоров, смеха и пения, не гремел ремесленный район. Жуткое ощущение. Изредка попадались угрюмые и обозленные люди. Шли быстро, на меня старались не смотреть. Прошмыгивали вдоль домов, прятались в подворотнях. В окнах я видел чьи-то бледные лица. За мной следили, провожали настороженными взглядами.

Неожиданно я поймал себя на мысли, что рассматриваю город с совершенно иной стороны. Мозг отмечал, что улицы широкие и прямые, защищать их будет трудно. Никаких укреплений. Стена высокая и мощная, но если скифрцы прорвутся, то врагов ничто не остановит. Перебьют защитников, как куропаток в гнезде.

Я быстро преодолел несколько кварталов, на углу обнаружил новую конюшню. За десяток медяков уговорил конюха приютить мою лошадку на время. Подумал и дал еще двадцать. Мужик клятвенно пообещал следить за скакуном, словно за родным сыном, завел внутрь. А я повесил сумку с книгами на плечо, поправил ножны и задумался. Идти домой не было смысла. Там лишь пыль, грязь и груда вещей, что я так и не успел разложить по своим местам. Искать Тоха наобум тоже не хотелось. Брат мог быть где угодно. Лучше выспросить у кого-нибудь. Например, в трактире. Народ в заведениях всезнающий. К тому же нужно где-то переночевать, да и поесть не мешало бы.

Приняв решение, я отправился на поиски приличного трактира. По памяти нашел ближайший. Но тут меня постигло разочарование. Дверь оказалась заперта, на стук никто не отвечал. Я пожал плечами и отправился искать другой. Обошел полгорода, но все трактиры были закрыты. Начало темнеть, зажглись фонари. В желудке требовательно заворчало. Я поколебался, но направился в центр. Если уж и «Золотая шпора» закрыта, придется плестись домой, дышать пылью и грызть локти с голодухи. Но, к счастью, лучший трактир города оказался открыт.

Я поднялся по скользким гранитным ступенькам, толкнул резную лакированную дверь. Зашел и осмотрелся. Зал был небольшой, но уютный. Во всем сквозила роскошь и богатство. Даже освещение не свечное, а магическое. За все годы жизни в Генте я был тут лишь пару раз, и то когда друзья приглашали. Слишком уж дорогое заведение. Раньше было не по карману. Да и теперь я предпочел бы место попроще, но выбирать, похоже, не приходилось.

Посетителей было мало. Вели себя тихо, пили вино, ужинали. Я осторожно прошел между хрупкими на вид столиками, уселся за угловым. Тоже приобретенная привычка. Неосознанно постарался устроиться так, чтобы за спиной была глухая стена. Тогда никто не подберется и не приставит нож к горлу. Я повесил сумку на спинку стула, отстегнул ножны и положил на стол перед собой.

Подошел слуга, парень в белой шелковой рубашке. Лицо невыразительное, абсолютно незапоминающееся. Он посмотрел на меня с плохо скрываемой гадливостью.

— Что желает… господин?

— Господин желает поесть и поспать, — спокойно ответил я.

— У господина есть… э-э-э… средства?

Я достал из кармана два золотых и бросил на лакированную поверхность стола. Парень скривился еще больше, осторожно взял монеты и взвесил в руке. Лицо такое, будто держал в руках не золото, а ядовитых пауков. Ясно, принял меня за разбойника или наемника. Но мне, откровенно говоря, было плевать. Я устал и очень хотел отдохнуть.

— Кофе у вас водится? — спросил я.

— За отдельную плату, — сказал официант. — Один золотой. Цены подскочили, поставок почти нет.

Я чуть не присвистнул, но скрепя сердце отдал еще одну монету. Деньги нужно беречь, золота осталось не так много. Парень ушел. Я видел, как он украдкой бросал на меня осторожные взгляды. О чем-то пошептался с хозяином трактира, плотным щеголеватым коротышкой. Тот кивнул и шевельнул пальчиком. Слуга на цыпочках прокрался мимо меня, скрылся за входной дверью. Я сделал вид, что занят изучением ножен, незаметно улыбнулся. Похоже, и впрямь приняли за бандита.

Ужин мне все-таки принесли. Огромный поднос с кучей тарелок и мисрк. Над ними вился ароматный пар, пахло мясом и специями. Суп, жареная свинина, какие-то салатики и соусы, маленькие, еще горячие сдобные булочки. Я набросился на эти сокровища как коршун. Быстро опустошил тарелку с супом, налег на мясо и салатики. Вкус бы божественный, приготовлено отменно. Наконец желудок довольно заворчал, булькнул… Не прочь был поесть еще, но уже переполнился. Я откинулся на спинку стула, стал лениво ковыряться в тарелке. Капюшон накинул на голову, пусть буду таинственным злодеем.

Скрипнула дверь, и послышались тяжелые шаги. Посуда зазвенела, на меня упала огромная тень. Я бросил быстрый взгляд и улыбнулся. Вот так встреча! Даже искать не пришлось. Предо мной стоял Тох и рассматривал меня с плотоядным интересом. На меч не обратил никакого внимания: оборотень быстрее любого самого искусного воина. Позади мялся паренек-слуга, пытался выглянуть из: за плеча моего брата. Нервничал, боялся, как бы не началась драка.

— Уважаемый, тебе придется пойти со мной, — прорычал Тох, положив руку на оголовье огромной секиры. — Здесь не место таким, как ты.

— Где же мне место? — невинно поинтересовался я, едва сдерживая смех. Братец не узнал меня и корчил из себя слугу закона.

— Разбойникам место на виселице, — твердо сказал Тох и оскалил длинные, бслепительно-белые клыки. — А то развелось тут…

— Ну ты даешь! — не удержался и хохотнул я. — Богатым буду. А не слишком ли жестоко: брата — и на виселицу?

Снял капюшон и встал со стула, улыбнулся во весь рот.

— Эскер! — ахнул Тох.

— Он самый, — с удовольствием подтвердил я.

Брат бросился ко мне и заключил в медвежьи объятия. Я полузадушенно пискнул, похлопал его по огромной спине. Уже забыл, насколько силен брат-оборотень. Тох отстранился, осмотрел меня. На его широком лице появилось странное выражение. Вроде бы рад, что видит меня живым и здоровым, но, с другой стороны, терзается виной. Брат обернулся и грозно глянул на официанта. Тот едва не взвизгнул, сжался под хищным взором оборотня.

— Кувшин вина! — рявкнул Тох. — Быстро!

— Но это же разбойник, — попробовал возразить парень, указав на меня пальцем. — Вы же видите. Сущий бандит! И рожа злодейская. Таким не место в приличном заведении…

Тох медленно повернулся всем корпусом, упер руки в бока. Посмотрел на официанта сверху вниз, как бы невзначай потрогал длинным острым когтем нижний клык.

— Я тебе палец откушу, — пообещал оборотень, ухмыльнувшись.

— Н-но… — заикнулся непонятливый официант.

— «Но» будешь лошадке говорить. Принеси вина. И я даже скажу волшебное слово… — ухмыльнулся брат доброжелательно. Но тут же скорчил злобную рожу и бешено взревел: — Бегом!

Парня как ветром сдуло. Я усмехнулся. Ну надо же — рожа злодейская… Никогда бы не подумал, что про меня так скажут. Похлопал брата по плечу. Такое ощущение, что пошлепал по обросшему мхом валуну. Мышцы твердые, хоть и не выглядели таковыми.

— Успокойся, Тох! — примирительно сказал я. — Да и неохота мне вина. Я кофе заказал.

— Я их воспитаю, — проворчал брат уже потише. — Совсем распоясались. Рассказывай быстрее! Сгораю от любопытства.

Оборотень осторожно присел на стул. Тот отчаянно заскрипел, но выдержал. Тох с любопытством осмотрел остатки моей трапезы. Поддел последний ломтик мяса и отправил в пасть. Проглотил не жуя, порыскал взглядом. Презрительно фыркнул, увидев блюда с салатиками. Настоящий мужчина признает только сочный кусок мяса.

— Заказать тебе ужин? — спросил я с улыбкой и присел напротив.

— Не надо, — отмахнулся брат. — Я ел недавно.

— Как хочешь, — хмыкнул я. — Два раза не предлагаю.

— Ты рассказывай, рассказывай… — повторил Тох, посмотрев на меня с интересом. — Где побывал? Как все прошло? Ты когда в городе появился? И почему меня сразу же не нашел?

— Только что приехал, — ответил я. — Хотел тебя завтра с утра навестить. Но видишь, как сложилось, ты сам меня нашел.

— Мимо шел, — хмыкнул Тох. — А тут этот… крысеныш. Говорит: разбойник страшный в трактире, помогите, капитан. А времена смутные, сам знаешь. Вот и решил зайти навести порядок…

Брат умолк, приподнял косматую бровь: мол, жду рассказа. Я сделал вдох, попытался собраться с мыслями. Глянул на Тоха и улыбнулся. То же толстощекое лицо, заросшее жесткой черной щетиной, клыкастая улыбка хищника и карие умные глаза со скрытой смешинкой. Лишь теперь я понял, насколько соскучился по нему. Мне очень не хватало могучего брата.

Прибежал слуга, принес кувшин вина и кружки. Вслед за ним подошла миловидная девушка. Поставила предо мной маленький поднос с кофейником и чашками. Улыбнулась смущенно, сразу ушла. Я вдохнул бодрящий горьковатый аромат. Кофе — моя маленькая слабость. Налил в чашку, подумал и предложил брату. Но тот фыркнул, наполнил кружку вином. Я осторожно отхлебнул, подержал напиток во рту. Сделал еще глоток. В голове прояснилось, мысли понеслись с огромной скоростью. Мрон, как же хорошо!

Я рассказал брату о своих злоключениях. Историю с некромантом специально опустил, незачем Тоху забивать голову еще и этим. Да и самому вспоминать не хотелось. Но с момента пленения описал подробно. Битву расписывать не стал, ограничился лишь сухими отрывистыми фактами. Несмотря на то что многое я пропускал или отмечал лишь несколькими словами, рассказ занял около часа. Брат не перебивал, задумчиво цедил вино из кружки. Но я видел, что хмурится. Когда повествование дошло до встречи с Ашем, Тох вздрогнул, закусил губу. Но эмоции сдержал, дал мне закончить.

— …добрался до Гента, — сказал я устало. — Домой идти не захотел, решил поесть и зашел сюда. Остальное ты знаешь.

Тох задумчиво повертел кружку в руках, сделал большой глоток. Вытер капли с подбородка и вперил в меня взгляд.

— Вот оно как, — тихо сказал брат. — Занятно.

Я пожал плечами, налил себе еще кофе. Впервые за долгое время почувствовал себя в безопасности. В зале трактира царила полутьма, едва-едва мерцали шары магических светильников. Многие посетители успели поужинать, расплатились и ушли. Мы с братом остались практически наедине. Я ощущал странное спокойствие. Я был дома.

— Что скажешь? — спросил я немного погодя, дав Тоху возможность переварить новую информацию.

— А что я могу сказать? — фыркнул оборотень. — То, что ты поведал, немного проясняет ситуацию. Но не более. Гонец с пограничья лишь чуть-чуть обогнал тебя. Прибыл утром. И все наши начинания пошли коту под хвост. Имперцы выступили именно в тот момент, когда мы не ожидали. Да, у них будут большие потери. Но сейчас оттепель. Скифрцы перешли границу, уничтожили крепости. Если до первых серьезных морозов закрепятся в нескольких городах, выгнать уже не сможем.

— А они закрепятся? — спросил я.

— Несомненно! — рыкнул брат, ударив кулаком по столу. — Сам прекрасно знаешь. Ополчение не обучено, оружия мало. О боевом духе я вообще не говорю. Люди бегут, как крысы с тонущего корабля…

— Первый город на пути Александра — Лугар, — задумчиво пробормотал я. — А там много боевых магов.

— Наемников тоже хватает, — поддержал брат — Сегодня отправили им подкрепление. Полковник Эльд тоже поехал с ними. Высшие военные чины хотят дать генеральное сражение. Надеюсь, столица устоит.

— Я тоже надеюсь, — кивнул я — Но имперцы с легкостью разрушили несколько пограничных крепостей. А это кое о чем говорит. Кстати, что с ополчением Гента? Где тренировочный лагерь?

Тох поморщился, налил себе еще вина и осушил кружку одним махом. Я покачал головой, когда заметил, что глаза рата превратились в медвежьи. Оборотень устал и нервничал, все слабее контролировал свою звериную сущность.

— Нет больше ополчения, — пробубнил Тох и упер взгляд в столешницу. — Сообща мы приняли решение распустить людей. Лагерь разнесли по бревнышкам за пару часов.

— Как же так? — удивился я. — Кто будет защищать город?

— А вот так, — проворчал брат, помрачнев. — Пойми правильно, Эскер… Заставлять гентцев идти на стены — значит приговорить их к смерти. Они ничего не умеют. Да и не желают сражаться. Едва вышел приказ о роспуске — разбежались по домам. Было бы время до весны — выучили б и натаскали. Но сейчас наши обыватели просто смазка для мечей скифрцев. Решение далось нелегко, поверь. А защищать город будут наемники, стражники Патрика и те, у кого совесть еще жива.

— Мрон! — пробормотал я. — Тох, ты понимаешь, что это значит?

— Прекрасно, — кивнул брат. — Мы обречены. Если имперцы подойдут к стенам, долго не продержимся.

— А ты…

— А я буду выполнять свой долг! — твердо сказал Тох, сверкнув глазищами. — Во что бы то ни стало. Гент — мой город, я прожил в нем всю жизнь. И отдавать в руки скифрцев не желаю.

Во взгляде оборотня промелькнуло едва сдерживаемое бешенство. Я осторожно отодвинулся. Не то чтобы боялся брата, но маги-ликантропы плохо контролируют эмоции. Не хочется упасть под стол с рассеченным горлом. Когти у Тоха острые как ножи.

— Что посоветуешь мне? — задал я самый важный вопрос и затаил дыхание.

Приступ ярости прошел так же быстро, как и начался. Тох совладал с собой, задумчиво поскреб небритую щеку и проворчал:

— Я хочу попросить прощения.

— За что? — изумился я, едва не пролив остывший кофе на куртку.

— За то, что отправил тебя туда, — ответил Тох и отвел

взгляд. — Я потерял родного брата. И послал на смерть двоюродного.

— Пустяки, — отмахнулся я небрежно. — Забудь…

— Пустяки? — вновь взъярился Тох. — Ты попал в самое пекло, несколько раз чуть не погиб! Хлебнул боли сполна. А я сидел тут в тепле и уюте, дрессировал ленивых тварей.

— Тох! — воскликнул я.

— Что? — рявкнул оборотень.

Я внимательно посмотрел на него. В карих глазах плескалась горечь и боль. «Тох во всем винит себя, — осознал я. — В том, что Аш ушел к скифрцам. Ц том, что люди не желают отстаивать свою свободу. А я — еще один лишний повод казнить и истязать себя».

— Прекрати, — сказал я мягко. — Это война. А ты один из командиров. И если долг потребует, то пошлешь брата, отца, даже сына в бой. Я ведь жив…

Брат кивнул и обмяк на стуле. Тяжело вздохнул, схватил кувшин и поболтал — тот оказался пуст.

— Какая жалость, что не умею напиваться. Полный контроль над телом — не всегда хорошо, — проворчал Тох. — Где твой посох?

В груди кольнуло. Я вздрогнул, правая рука схватила воздух. Медленно, борясь с самим собой, положил руки на стол перед собой. Тоскливо. Чувствовал себя ужасно неуверенно без посоха. Но я уже взрослый и сильный, пора обходиться без палочек-выручалочек.

— Сломался, — глухо, с затаенной болью, сказал я.

— А твоя магия? — спросил Тох.

— При мне, — ответил я. — Только скорость потерял.

— Пустяки, — отмахнулся оборотень. — Самое главное — жив. Ты просишь моего совета? Вот что я тебе скажу, Эскер… Поступай так, как подсказывает тебе сердце. Хочешь — уезжай, хочешь — бери свой клинок и приходи на городскую стену. Я буду рад сражаться вместе с тобой.

— Это не те слова, какие я хотел услышать, — пробормотал я.

— Ты думал, я скажу тебе, что делать? — горько засмеялся оборотень. — Дело в том, что я и сам не знаю. Я договорился с

Патриком, будем сражаться вместе… Но заставлять никого больше не буду.

— Так неправильно, — убежденно сказал я.

— А я и не знаю, как правильно, — проворчал Тох. — Ты был прав, Эскер. В тот первый наш разговор, когда я уговаривал тебя помочь. Как в воду глядел. Ты шел по городу. Видел, что творится? Половина жителей сбежала, вторая надеется отсидеться. И никакими силами не выгнать их из уютных норок. Разбойники промышляют не только на трактах, уже внаглую бродят по улицам целыми ватагами. Я сбиваюсь с ног, пытаясь обеспечить хотя бы видимость порядка. Нескольких подчиненных пришлось повесить. Брали взятки, сами грабили и насиловали. И что я за командир, если не могу справиться с собственными солдатами?..

Брат затих, стал внимательно изучать поверхность стола. Я глянул на ликантропа и скрипнул зубами. Сломался? Нет. Но подкосило его серьезно. Мы помолчали немного, погрузившись в свои невеселые мысли.

— А кто теперь правит в городе? — спросил я.

— Собственно… я и Патрик, — слабо улыбнулся Тох.

— А как же мэр? — изумился я.

— Сбежал, — сухо сказал брат. — Все богачи тоже. Похватали свои деньги и умчались быстрее ветра, бросили на произвол судьбы рудники и мастерские. Остались лишь некоторые.

— Ясно, — протянул я. — Весело…

— Ага, — хмыкнул Тох. Опять помрачнел, спросил осторожно: — Так, значит, Аш стал графом?

— Да, — сказал я. — Цветет и пахнет. Счастлив с эль-фийкой.

— Хоть у него наладилось, — с облегчением произнес Тох. — Старший всегда умел устраиваться в жизни. Жаль, что мы враги.

— Переметнуться не хочешь? — спросил я с нехорошей ухмылкой. — Аш примет.

— Не хочу, — сказал Тох задумчиво. — У тебя ведь тоже была возможность остаться с ним. Почему ж не остался?

— Не знаю, — честно ответил я. — Хотя мне там понрави-

лось. Но не по душе статус пленника пришелся. Да и Катрин… брр…

— Да, — захохотал брат. — Тебя нельзя заставлять. Можно только просить. Упрямый как баран! Знаешь, как мы тебя за глаза в детстве дразнили?

— Просвети, — заинтересовался я и невольно подался вперед.

— Сундуком! — заржал Тох.

— А почему сундуком? — удивился я.

— Ты на себя глянь, — фыркнул оборотень — Сундук вылитый.

— Хм… — пробормотал я. — Не понял сравнения. Но ладно, неважно…

Мы проговорили с Тохом до поздней ночи. Вспоминали детство, студенческие проделки и общих знакомых, друзей. Аша старались не упоминать. Тема болезненная для обоих. Заказали еще кувшин вина. Я присоединился к оборотню, но выпил немного. Мы еще раз обсудили шансы Гента в войне, но так ни к чему и не пришли.

Уже за полночь Тох сладко потянулся, зевнул во всю пасть и встал со стула.

— Пора отдыхать, — объяснил брат. — Завтра еще много дел. Прибывает небольшой отряд наемников. Надо устроить сорвиголов так, чтобы никого ненароком не пришибли. Да и общие вопросы решать тоже надо.

Ноги и руки у меня затекли. В голове плавала сонная муть. Да, Тох прав, пора по койкам. Утро вечера мудренее. Завтра и решу, что мне делать. А теперь пора отдыхать. День выдался не из легких, весь зад отбил о жесткое седло.

— Где я смогу тебя найти? — спросил я и тоже поднялся.

— А Мрон его знает, — буркнул брат. — Буду носиться по городу. Спросишь в мэрии. Если меня не будет, обожди. Вернусь туда в любом случае.

Мы обнялись с Тохом и распрощались. Я повесил сумку на плечо и взял меч. Огляделся вокруг. Зал трактира опустел, посетители давно разошлись. Ни слуг, ни хозяина не видать. Испугались меня и оборотня. Магические шары едва тлели, создавая приятную золотистую полутьму.

— Господин, позвольте, покажу вашу комнату, — раздался за спиной приятный женский голос.

У лестницы стояла та девушка, что приносила мне кофе. Симпатичная, отметил я. На простую служанку непохожа, скорее, дочь хозяина. Одета в простое платье, личико добродушно-сонное. Я улыбнулся и кивнул.