"Они воевали в разведке" - читать интересную книгу автора (Шапкин Николай Иванович)

В боях под Питкярантой

«Жди, мама, я вернусь! — говорил Виктор Черняев, когда уходил на фронт. — Я обязательно вернусь!»

Виктору Черняеву везло: многие из его боевых друзей за три года войны были ранены, лежали в госпиталях, а его пули обходили стороной. Может, потому, что он разведчик? Может, как разведчик он выработал в себе осторожность, «сработался» с войной и научился предугадывать, куда она пошлет свою черную стрелу?

В разведку Виктор попросился сам. Командир разведвзвода 363-го стрелкового полка П. И. Шумейко раздумывал недолго, оглядел крупного телосложения парня, похлопал по плечу и сказал: «Беру». Ему, как и многим офицерам в полку, были хорошо известны замечательные качества сибиряков: смекалка, выносливость, умение находить выход из самых трудных положений. К тому же В. Черняев перед войной отслужил действительную службу. И Шумейко не просто охотно зачислил его во взвод пешей разведки, но и назначил командиром отделения.

Первое задание было такое: проникнуть в глубь расположения противника, разведать его боевые порядки и доставить языка. Конечно, не одному, а с товарищами. Потом, когда позади будут десятки вылазок в тыл врага, десятки захваченных языков, Виктор будет уходить в разведку хладнокровно. Но перед первым выходом он волновался.

…Долго пробирались лесом. С трудом переправились через болото. По ручьям и небольшим речушкам, держась подальше от дорог и сел, вышли наконец к намеченному пункту. Пока пробирались по незнакомой местности и обходили топкие болота, наступил рассвет. Солнце еще не поднялось из-за горизонта, но над кромкой леса уже заалела утренняя заря.

Передовые позиции врага остались позади, и теперь здесь, в его тылу, надо быть осторожным. Решили переждать. Замаскировались в кустарнике и из засады стали наблюдать за дорогой.

Не прошло и часу, как они услышали мелодичный свист. А еще через несколько минут на дороге появился финский офицер, рискнувший сделать утреннюю прогулку довольно далеко от своих. Его и взял Черняев. Все было сделано без лишнего шума. Вражеский офицер даже не успел сообразить, в чем дело, как ему скрутили руки и в рот засунули кляп.

Пленный оказался штабным работником. От него получили немало ценных сведений о положении дел в финской дивизии, державшей здесь оборону, узнали расположение резервов, запасных оборонительных позиций, места нахождения штабов финских полков.

Потом были новые вылазки на вражеские позиции. Счет боевым операциям сержант Черняев не вел: все они были важными и необходимыми.

Но вот наступили самые горячие дни. 21 июня 1944 года войска 7-й армии начали мощное наступление по всему фронту. 363-й стрелковый полк, в котором служил Виктор, должен был участвовать в форсировании Свири.

На отделение Черняева возлагалась задача, выполнение которой, как сказал командир полка, равнозначно подвигу. Разведчики должны были первыми переправиться через реку, обнаружить огневые точки финнов, постараться подавить их и любой ценой удержаться на захваченном пятачке. Даже если цена эта — собственная жизнь.

Рано утром началась артподготовка. На вражеском берегу от взрывов то и дело дыбилась земля, дым плыл над полем, стелился над водой. Когда в небо взметнулась ракета — сигнал к наступлению, — Виктор с двумя бойцами, оттолкнув от берега лодку, прыгнул в нее. Вот где пригодилась физическая сила сибиряка! Скрипя уключинами, лодка рывками продвигалась вперед. Оглядевшись, Виктор увидел на реке множество других лодок с нашими бойцами.

Счет шел на секунды. Тут же застучали с вражеского берега пулеметы. Над головами заметались огненные трассы, забурлила от пуль вода. Ухнули минометы, угрожая превратить лодки в древесное крошево. Сержант напрягал последние силы. До берега оставались считанные метры… Многие лодки его не достигли — изрешеченные пулями, они затонули.

Черняеву пока везло. Ткнувшись носом в ил, их лодка остановилась. Разведчики быстро выскочили на берег, залегли и ударили из автоматов по врагу. Они должны были выжить в этом аду и удержать плацдарм! Даже умереть сейчас, не дождавшись десанта, они не имели права.

Десантники еще выпрыгивали из лодок, а Виктор с товарищами уже резал проход в проволочном заграждении. Впереди — минное поле. Финский пулеметчик не давал им поднять головы. Светящиеся пулеметные трассы секли по полю, гулко ухали минометы. «Нужно вперед! Только вперед! — стиснул зубы сержант. — Иначе нас смешают с землей!» Черняев поднялся, взмахнул рукой, приказывая следовать его примеру, побежал.

Впереди взметнулись комья земли — разорвалась мина. Но сержант продолжал бежать. Во рту пересохло. Язык стал шершавым. Сейчас бы полежать немного, переждать. Но он бежал к дзоту, откуда остервенело бил финский пулеметчик. Вот дзот уже совсем близко. Виктор на ходу достал гранату, бросил ее, а сам упал на землю. Взрыв гранаты на миг оглушил разведчика. Дым рассеялся, и он увидел: огневая точка уничтожена.

Тем временем плацдарм занимали однополчане Виктора. Через несколько часов подразделения 114-й и 272-й дивизий развернули с него наступление.

К исходу дня 21 июня 363-й полк, разгромив оборону финнов, двинулся на Свирскую Слободу…

Нелегок ратный труд разведчика. И лучшая награда для него, как и для каждого измученного войной бойца, — кратковременный отдых. За проявленную храбрость при форсировании Свири сержанту Виктору Черняеву в числе других было присвоено звание Героя Советского Союза и предоставлена возможность отдохнуть несколько суток. Но Виктор не воспользовался отпуском. «Какой отпуск, когда полк наступает?! — наотрез отказался разведчик. — После войны отдохнем!» Командир взвода молча пожал ему руку. Да и что говорить, предстояли серьезные бои, враг еще не побежден.

На подступах к Питкяранте отделению Черняева было поручено уничтожить вражеский дзот, преградивший путь бойцам. Не знал сержант Черняев, что предстоящий бой будет для него последним.

…Пулемет ударил внезапно. Разведчики бросились на землю. Стоило кому-нибудь из них поднять голову, как финский пулеметчик посылал из укрытия длинную очередь. Приходилось лежать неподвижно. Ясно, что из дзота бойцов заметили и теперь будут следить за каждым их движением. Черняев приказал четверым разведчикам открыть огонь по дзоту, чтобы отвлечь внимание врага, а сам с тремя товарищами ползком стал обходить его с правой стороны. Сержанту и его боевым друзьям удалось подкрасться к дзоту и забросать его гранатами. Но тут же по ним ударили автоматные очереди. Забили минометы, десятками взрывов вспахав землю вокруг. Врагу нетрудно было догадаться, что в огненный диалог с ними вступила маленькая горстка советских солдат, и разведчиков обложили огнем.

Разведчики сошлись лицом к лицу с вражескими солдатами в своем последнем бою.

Черняев не почувствовал боли, когда в него выстрелил из пистолета набежавший финский офицер. Он скорее догадался, что все, сердце его перестает биться…

Пять дней противник не давал вынести с поля боя погибших. А когда ночью удалось это сделать, однополчане содрогнулись — так изуродованы были минами тела разведчиков. «Только по широким ладоням да родинке я узнал своего земляка», — вспоминает боевой товарищ Черняева Рыжов.

Похоронили Виктора Черняева его земляки Смолин и Рыжов на освобожденной питкярантской земле.

В небольшом городке Алзамай Красноярского края есть улица, на которой до войны жил Черняев. Теперь она носит его имя. Там, где улица начинается, руками рабочих сооружен обелиск Герою Советского Союза В. В. Черняеву. Его именем названа в том городе и школа, в которой он когда-то учился. У входа в нее — бюст героя, установленный на средства, собранные комсомольцами.