"Александр Авраменко. Бездна " - читать интересную книгу автора

прошло. Теперь на каждый выстрел с их стороны будут отвечать пушки...

Глава 2

Государственная граница СССР. Карельский перешеек. Ленинград.

Старшина Ковальчук в очередной раз провел рукой по лбу, смахивая капли
надоевшего до невозможности осеннего дождя. Одно утешает, что комары уже
ушли, а то бы вообще полные дрова были. Полежи-ка четыре часа в секрете,
неподвижно, чтобы себя не выдать! Финны - лесовики. Знают в округе каждую
тропку, каждый кустик. Все повадки местных птиц и животных. Так что, для
того, чтобы себя не выдать, надо лежать пластом... Под плащ-палатку уже
натекло. Сыро, промозгло. Скорее бы смена!
- Товарищ старшина! Вас "седьмой" вызывает! Срочно! Всем вернуться в
расположение! Война!
- Чего ты несешь?!
Старшина смотрел в круглые от испуга глаза молодого бойца, понимая, что
тот действительно принес страшные вести. Таким - не шутят! Он сделал жест
рукой, и сам заскользил следом, прямо след в след. Его уже не беспокоило,
что позади них на блестящей от воды серой траве останется так хорошо
заметный след. Война! Горькая и страшная. Сколько слез, сколько страданий!
Он хорошо помнил бои на Халхин-Голе.[7] Горы трупов, сгоревшие танки.
Обломки наших самолетов. Длинные эшелоны с мертвыми ребятами. А теперь опять
война...
- Уходим, ребята!
Они осторожно стали разворачиваться, зашуршали промерзшие на утреннем
морозце брезентовые плащ-палатки, когда вдруг вскрикнул и застыл на месте
один из красноармейцев. Чуть погодя донесся запоздалый звук выстрела. Тут же
простонал и дернулся второй, потом третий... выстрелы следовали друг за
другом. Снайпер выбивал одного бойца за другим. Ковальчук похолодел - он не
видел тщательно замаскировавшегося врага, а тот вершил свое черное дело.
Внезапно старшина заметил чуть заметную вспышку и инстинктивно подался
назад - тяжелая пуля взрыла фонтанчик земли там, где только что была его
голова. Иван застыл, притворившись мертвым, но изо всех сил напрягая зрение,
вглядываясь в ту точку, где он перед этим заметил врага. Вокруг было
ужасающе тихо - все были мертвы. Весь наряд... Прошло около получаса, прежде
чем слезившиеся от напряжения глаза заметили какое-то движение. Точно -
расплывчатая из-за маскхалата фигура осторожно заскользила по бронзовому
стволу огромной сосны... Старшина медленно, очень медленно подтянул к себе
винтовку, осторожно спустил предохранитель и прицелился, затем плавно, как
учил его дед, старый сибирский охотник, потянул курок, выбирая свободный
ход. Вот финн коснулся земли. Выпрямился. Гулкий выстрел - снайпер дернулся
и рухнул навзничь, раскинув руки и выронив оружие...
Ковальчук долго смотрел на голубоглазого высокого парня, первого
убитого им в этой войне. Тот лежал широко открыв глаза, с довольной улыбкой
на румяном круглом лице. Рядом валялся старый немецкий "манлихер"[8] со
свежими насечками на прикладе. Старшина тщательно обыскал убитого - подсумок
с патронами, небольшая пачка писем, что-то вроде паспорта, отличный нож явно
ручной работы в легких, практически невесомых украшенных бисером ножнах.
Пачка сигарет, зажигалка, аккуратно завернутые в вышитый платок белые