"Александр Авраменко. Ни шагу назад! ("Братья Столяровы" #2) " - читать интересную книгу автора

плечами, остальные пилоты быстро запрыгнули в кузов грузовика,
отправлявшегося в Севастополь. Мотор зафыркал, а Столяров отправился в
землянку, подремать. Но сон к нему не шел, и, провалявшись на нарах с час,
капитан отправился к оружейникам, с которыми у него сложились хорошие
отношения. Не в пример многим в их специальной авиагруппе летчик не гнушался
взять в руки гаечный ключ и помочь в ремонте собственной машины. Подсказать,
если что-то не выходило. "Чайку" Столяров знал в совершенстве. И именно это,
да еще инженерные навыки Олега помогли ему перевооружить машины их звена.
Теперь их самолеты несли вместо двух крупнокалиберных "УБСов" и стольких же
"ШКАСов" по четыре крупнокалиберных агрегата на плоскостях, да еще две
автоматические пушки "ШВАК" стояли впереди, перед кабиной пилота. Машины
стали тяжелее, но все дело в том, что на них стояли не обычные старые
двигатели "М-62" около 800 лошадиных сил, а более мощные "М-63" на тысячу
сто, что и позволило переделанному "И-153" сохранить и скорость, и
подвижность...
- Что, товарищ капитан, опять пришли?
- Угу, Семеныч. Давай, поработаем...
Прочный металл, тем не менее, легко поддавался напильнику. Отточенными
движениями Владимир стучал дубовой киянкой, выгибая снятый с громадного
крыла разбитого "Хейнкеля" лист. Он перешивал обшивку плоскости своей
машины. Полотняно-перкалевый самолет гораздо более легкая добыча для зениток
врага, чем дюралюминиевый. Да и за счет отказа от лишних нервюр и лонжеронов
экономится вес. А это позволяет нести больший боезапас и больше оружия.
Конечно, делал он все это не на своей машине. Кто же позволит выводить из
строя нормально функционирующее оружие? Нет. Столяров перешивал запасной
комплект плоскостей, хранившийся в ремонтной мастерской спецгруппы,
намереваясь по окончании работы просто переставить крылья. По крайней мере,
перкалевые закрылки он уже поменял на обшитые. Оставалось только испытать их
в воздухе, но Дзюба вылеты запретил категорически. Так что, приходилось
ждать, пока кого-то наверху не припечет...
Гнусавый сигнал клаксона прервал мысли капитана. Что случилось? Он
бросил напильник в ящик с инструментами и выскочил наружу - возле неожиданно
быстро вернувшегося из города грузовика столпились все свободные от службы
люди. Затем пилот заметил бегущих к толпе санитаров с носилками. Кто-то
ранен?! Но как? Раздвинув широкими плечами летчиков и матросов, капитан
оказался в первых рядах - все вернулись живыми, но на некоторых белели
свеженаложенные повязки. А еще его поразили их лица - можно назвать их
потерянными. Выражение обиды и горечи словно застыло, превратившись в
маску...
- Осторожнее, осторожнее! Пропустите, товарищ капитан!
Столяров посторонился, пропуская двух матросов с носилками.
- Принимайте!
Через борт подали молодую девушку в матросской форме, вернее, в ее
остатках, едва различимого цвета, из-за пропитавшей ее бурой крови. Следом -
еще двоих, с обугленными ногами.
- Кто это сделал?!!
- Да вот они, суки!
Под ноги собравшимся бойцам шлепнулся бритый узкоглазый молодчик. Едва
придя в себя, он перекатился, встав на колени, и заорал с пеной у рта:
- Русские сволочи! Всэх вас перерэжем! Крым был, эсть и будэт