"Олег Авраменко. Маргарита Наваррская" - читать интересную книгу автора

возникшую неловкость, с трудом оторвал взгляд от своих башмаков и,
стараясь придать своему голосу как можно больше безразличия, осведомился:
- Ну и что ты видел?
В его безразличии было столько наигранности и неискренности, что
Симон фыркнул.
- Ой, прекрати, друг! Из тебя никудышный лицемер. Ты с самого начала
пялился на эту девчушку так, будто собирался изжарить ее и съесть. Причем
ни с кем не делясь. - Он немного помолчал, затем добавил: - Это я так, в
шутку сказал. А если серьезно, то ты меня обижаешь.
- Обижаю?
- А разве нет? Разве не обидно, когда тебя принимают за дурачка,
которого ничего не стоит обвести вокруг пальца?
- Ошибаешься, Симон. Я вовсе не считаю тебя дурачком.
- Однако считаешь, что меня легко обмануть. Черта с два! Не такой уж
я наивный простачок! Сколько бы ты не убеждал меня, что равнодушен к...
как бишь ее зовут?.. ага! - к Матильде де Монтини, - я этому вовек не
поверю. Потому что ты влюблен в нее. Это так же верно, как и то, что
Филипп собирается ее... гм... имеет относительно ее вполне определенные
намерения, с которыми ты решительно не согласен. И тебя приводит в
отчаяние мысль о том, что сейчас они остались наедине и...
Габриель резко вскочил на ноги; щеки его вспыхнули густым румянцем.
- Прекрати, Симон! Ты преувеличиваешь.
Тот с сомнением покачал головой.
- Так-таки и преувеличиваю?
- Да. Не буду скрывать, она мне понравилась, даже очень понравилась.
Но чтобы влюбиться... Да что и говорить! Я ведь ничего не знаю про нее -
кто она такая, что из себя представляет. Ну, сам подумай: разве можно
полюбить человека, совершенно не зная его?
Симон допил вино, поставил бокал на стол и возвратился в свое кресло.
- Извини, Габриель, - сказал он. - Я ошибался. У тебя и в мыслях не
было обманывать меня...
- Я же говорил тебе...
- Погоди, друг, я еще не закончил. Ты и в самом деле не обманываешь
меня - потому что обманываешь себя. Со мной тоже такое бывает, в
частности, когда дело касается Амелины. Она врет мне напропалую, и я знаю
это, и она знает, что я знаю. Однако мы оба делаем вид, что не знаем
ничегошеньки: я - о том, что она врет мне, она - что я знаю, что она врет.
Мало того, мы не просто делаем вид; я пытаюсь убедить себя в том, что
Амелина говорит правду, а она - что я принимаю ее ложь за чистую монету.
Странно, не так ли? Эрнан как-то сказал мне, что это в порядке вещей, что
человеку свойственно обманывать не только других, но и самого себя - и,
прежде всего, себя. Дескать, трудно быть честным перед другими, но быть
всегда и во всем честным перед собой - мучительно. Не знаю, возможно, он
прав. Во всяком случае, я лично не могу обойтись без того, чтобы время от
времени не солгать себе. Так жить становится легче. Безмятежнее, что ли.
Габриель слушал Симона с нарастающим изумлением.
"Этого еще не хватало! - удрученно подумал он. - Уж если и наш
простачок Симон ударился в философию, то дело явно дрянь".
- Вот так и ты, - между тем продолжал Симон. - Пытаешься внушить
себе, что эта девушка ничего для тебя не значит, выдумываешь всякие