"Олег Авраменко. Маргарита Наваррская" - читать интересную книгу автора

и бесстыдница. Я все равно люблю вас... - Она прильнула к нему, коснулась
губами мочки его уха и страстно прошептала: - Я всегда буду любить вас.
Несмотря ни на что! И пусть моя душа вечно горит в аду...
Филипп промолчал, и только крепче обнял девушку, чувствуя, как на
лицо ему набегает жгучая краска стыда. Он всегда испытывал стыд, когда ему
удавалось соблазнить женщину; но всякий раз, когда он терпел поражение,
его разбирала досада.
- Мне пора идти, - отозвалась Матильда. - Госпожа, наверное,
заждалась меня.
- Да, да, конечно, - согласился Филипп. - О ней-то я совсем позабыл.
Когда мы встретимся снова?
Матильда немного отстранилась от него и прижалась губами к его губам.
Ее поцелуй был таким невинным, таким неумелым и таким жарким, что Филипп
чуть не разрыдался от умиления и обцеловал все ее лицо и руки.
- Так когда же мы встретимся?
- Когда вам угодно, Филипп, - просто ответила она. - Ведь я люблю
вас.
- И ты будешь моей?
- Да, да, да! Я ваша и приду к вам, когда вы пожелаете... Или вы
приходите ко мне.
- Ты живешь одна?
- Да, у меня отдельная комната. Госпожа очень добра ко мне.
- Сегодня вечером тебя устраивает?
- Да.
- Жди меня где-то через час после приема.
Матильда покорно кивнула.
- Хорошо. Я буду ждать.
- Да, кстати. Как мне найти твою комнату?
Она объяснила.
Когда Габриель и Симон явились к Филиппу с намерением устроить
маленький дебош, Матильды там уже не было.
- Ну и ну! - изумился Симон, который снова впал в привычное для него
состояние умственной полудремы. - Оказывается, не перевелись еще на свете
женщины, способные противостоять Филипповым чарам.
Но Габриель не питал по этому поводу особых иллюзий. За лето,
проведенное при дворе Филиппа, в нем прочно укоренился вполне естественный
скептицизм в отношении такой женской добродетели, как стойкость.
Быстрехонько отделавшись от Симона, он разыскал д'Обиака, только что
сменившегося с дежурства, и поманил его к себе.
- Марио, я знаю, что ты не в меру любопытен и часто подслушиваешь
чужие разговоры.
- Это слишком грубо сказано, сударь, - заметил паж, всем своим видом
изображая оскорбленную невинность.
- Ну, хорошо, - уступил Габриель, - сформулируем мягче: у тебя
необычайно острый слух. Устраивает?
- Да, так будет лучше, - самодовольно усмехнулся Марио.
- И еще я знаю, что ты очень падок на деньги.
Улыбка на лице пажа растянулась почти что до ушей.
- Сознаюсь, водится за мной такой грешок. Но к чему это вы клоните,
сударь? Я не понимаю...