"Олег Авраменко. Протекторат" - читать интересную книгу автора

в-последних, с Оганесяном я рассталась меньше часа назад, и тогда у него
даже в мыслях не было посылать своего человека в космопорт. А чтобы
пробраться в ангар, минуя бдительную охрану, и проникнуть в поставленную
на сигнализацию яхту, требовалось достаточно много времени.
Так что мой таинственный посетитель не был посланцем Оганесяна. Кем
он был и что здесь делал - оставалось загадкой. Но убивать меня он не
собирался, иначе уже убил бы. Да и насиловать тоже - это я поняла и по его
репликам, и по тому, как мягко, чуть ли не нежно, он сделал мне подсечку,
а сейчас прижимал к полу очень бережно, стараясь не причинять лишнюю боль.
Убедившись, что моей жизни и чести ничто не угрожает, я почувствовала
громадное облегчение. Хотя до полного спокойствия мне было далеко: ведь я
по-прежнему находилась во власти незнакомца, который (и это было хуже
всего) принадлежал к числу тех редких представителей рода человеческого,
которых я не могла "прочитать", чьи мысли и намерения были для меня тайной
за семью печатями. Таких людей я старалась избегать, ибо в их обществе
чувствовала себя слепой и беспомощной. Лишь один-единственный раз я сумела
близко сойтись с "нечитаемым" - но это было исключение, лишь
подтверждающее общее правило.
- Сейчас я отпущу вас, и мы спокойно поговорим, - сказал незнакомец.
- Прошу вас, не выкидывайте никаких фортелей. Ведь если бы я хотел
причинить вам зло, то уже давно это сделал бы. Вы согласны?
- Да, - ответила я.
Его рука положила на ковер рядом с моим лицом прямоугольную
пластиковую карточку, затем он поднялся, отступил на несколько шагов в
сторону и подобрал с пола мой парализатор.
Я приподнялась на локтях и первым делом посмотрела на оставленную им
карточку. Это было служебное удостоверение Интерпола, выданное на имя
специального агента Генри Д. Янга, сотрудника Управления по борьбе с
организованной преступностью. Бородатое лицо на фотографии в общих чертах
совпадало с лицом стоявшего передо мной человека.
Первое, что пришло мне в голову при виде удостоверения: мой отец
наконец-то решился обвинить меня в краже. Однако я сразу отбросила эту
версию как несостоятельную. Я вовсе не хочу сказать, что мой родитель не
способен засадить свою единственную дочь за решетку, еще как способен -
хотя бы для того, чтобы наказать меня за "непослушание", заставить
унижаться перед ним, просить прощения, клятвенно обещать ему, что я стану
хорошей девочкой и больше не буду огорчать папочку. Но вряд ли ради этого
он стал бы рисковать собственной свободой - а в своем прощальном письме я
ясно дала ему понять, что его ожидает, если он вздумает преследовать меня.
И он прекрасно знал, что это не пустые угрозы.
Впрочем, если даже допустить, что речь все-таки идет о тех семи
похищенных миллионах, то в этом случае меня бы просто арестовали местные
копы по ордеру Интерпола. Я слишком мелкая рыбешка, чтобы за мной посылали
специального агента, тем более из Управления по борьбе с организованной
преступностью. Скорее всего, я интересовала их как возможный источник
информации о моем отце - уж он-то вполне отвечал профилю Управления и
заслуживал внимания даже не одного, а целого десятка специальных агентов.
Я медленно встала на ноги и убедилась, что со мной все в порядке,
разве что немного побаливало запястье, куда пришелся удар ногой.
- Рада с вами познакомиться, сэр, - сказала я, возвращая Янгу