"Олег Авраменко. Реальная угроза" - читать интересную книгу автора

оплатить свою учебу.
- Ну что ж, - сухо сказал Гонсалес. - Могу предложить вам должность
младшего пилота на сухогрузе "Антали". Оплата по категории W2, полное
социальное страхование, оплачиваемый двухмесячный отпуск и все такое
прочее.
Услышав это, я совсем не обрадовался. Я уже знал, что последует
дальше, но все же слабый огонек надежды затлел в моей груди, и я робко
поинтересовался:
- Это межзвездный корабль?
- Нет, каботажное судно. Оно доставляет на Октавию руду с разработок в
метеоритном поясе.
Я с горечью вздохнул. Опять то же самое. После пяти лет напряженной
учебы на звездного пилота мне предлагали карьеру каботажника. А это низший
класс; это все равно что заставить ученого-математика, специалиста по
функциональному анализу, заниматься бухгалтерским учетом. В Высшем
летно-навигационном колледже Астрополиса вообще не готовили каботажников, и
в нашей среде это слово часто использовалось с оскорбительным или
уничижительным оттенком.
- А как насчет межзвездных кораблей? - спросил я уже обреченно, без
всякой надежды.
- Для летчиков вакансий, увы, нет. Вернее, они есть - но на должности,
требующие определенного опыта. Вот если бы вы пару лет, в крайнем случае
год, налетали в качестве пилота-стажера, то сейчас у нас был бы другой
разговор. Мне очень жаль, молодой человек.
Я угрюмо кивнул и поднялся.
- Понятно. Вам нужны летчики со стажем, но где я возьму этот чертов
стаж, если ни у вас, ни у других нет вакансий стажеров...
Не спрашивая разрешения, я забрал со стола Гонсалеса свои документы и
направился к выходу. Но тут он окликнул меня, неожиданно мягко и
доброжелательно:
- Погоди, Александр, вернись. Давай поговорим неофициально.
Первым моим порывом было пропустить его слова мимо ушей и удалиться с
гордо поднятой головой. Но в следующий момент я передумал. Все-таки
Гонсалес годился мне в отцы, а то и в деды, да и к тому же в его власти
было создать мне дополнительные проблемы - как будто нынешних мало. Поэтому
я вернулся и сел обратно в кресло.
- Да?
- Ты ведь понимаешь, в чем твоя беда?
Больше всего я боялся услышать, что причина в моем отце, однако ничто
в поведении Гонсалеса не указывало на это. Сведения о моих родителях
содержались в засекреченных правительственных файлах, доступ к которым для
гражданских служб был закрыт. Ни в интернате, где я жил и учился до
восемнадцати лет, ни в колледже никто не знал о моем происхождении.
- Кажется, начинаю понимать, - осторожно ответил я. - Все из-за того,
что я учился за государственный счет, а стипендию получал из фонда
Васильева. - Я недоуменно тряхнул головой. - Но ведь это значит, что я
учился лучше многих других - тех, чье обучение вы оплачивали. А на меня вы
не потратили ни единой марки и по идее... по идее... - Я замялся, не зная,
как дальше сформулировать свою мысль.
- По идее, мы должны были прыгать и кувыркаться от радости, что ты