"Олег Авраменко. Игры Вышнего мира ("Грани" #3)" - читать интересную книгу автора

он очнулся, и снова посмотрел на себя в зеркало. А в следующее мгновение
оцепенел от ужаса, глядя на левую сторону своей груди...
Вновь пришло воспоминание - на сей раз не забытое. Просто один эпизод
из его прошлой жизни, теперь ушедшей навсегда...
Его сынишке, Эйнару Ларссону, семь лет. Он прибегает к отцу, весь в
слезах, и жалуется, что скоро умрет. Так ему сказали друзья: мол, у него
возле сердца родимое пятно, похожее на восьмерку. А это значит, что в восемь
лет его сердце остановится.
Отец крепко обнимает сына, целует его в лоб и говорит:
"Не слушай их, они просто глупые. Эта родинка была бы восьмеркой, если
бы стояла вертикально. Но она лежит на боку, а это совсем другой символ. Он
обозначает самое большое на свете число. Ты будешь жить долго-долго и
переживешь всех..."
Когда Свен Ларссон бежал с Истры, похитив перстень Бодуэна и тем самым
разоблачив себя, его сыну лишь недавно исполнилось десять. А стало быть, с
тех пор прошло около шести лет - теперь он знал это наверняка. И точно так
же знал, что никакого омоложения не было. Он погиб в авиакатастрофе, а
потом, уже годы спустя, был воскрешен в теле, очень похожем на его
собственное в юности. В теле, которое имело весьма примечательный знак на
груди - родимое пятно, немного напоминавшее восьмерку, положенную на бок,
символ бесконечности. В теле родного сына...
- Эйнар, малыш... - простонал Ларссон в отчаянии. - Как же так?.. Боже
мой!..
Внезапно за его спиной раздался тягучий, ленивый голос:
- Ну, положим, тот, кого ты помянул всуе, тут совершенно ни при чем. К
этому приложили руку силы несколько иной ориентации.
Преодолев оцепенение, Ларссон развернулся и увидел большущую рыжую
лису, которая как раз выбиралась из-под кровати.
- Да уж, - проворчала она, - долго мне пришлось ждать, пока ты
сообразишь, что к чему.
Колдовское чутье подсказало Ларссону, что перед ним вовсе не волшебное
животное, но исчадье ада - Черный Эмиссар. А из разговора, который он
недавно вспомнил, следовало, что Велиал мог посещать земной мир в качестве
Эмиссара.
- Ты?! - с ненавистью, испугом и отвращением воскликнул Ларссон. -
Велиал?..
- О нет, - возразил Эмиссар, усевшись посреди комнаты на задние лапы. -
Я не имею сомнительной чести быть Велиалом. Неужто ты не узнаешь своего
повелителя? Разве тебе не ведомо, что из всех князей Нижнего мира только я
один предпочитаю звериный облик?
- Локи... - прошептал Ларссон. - Значит, это ты погубил моего сына?! Да
я тебя... я...
- Ну и что ты сделаешь? - насмешливо спросил Локи. - Убьешь меня? Так я
сразу же вернусь. И буду возвращаться, пока ты не выслушаешь меня. Это
во-первых. А во-вторых, не я погубил твоего сына. Тут постарался кое-кто
другой. Угадай с трех раз - кто. Ты видел свои запястья; видел, как они
искромсаны. Эйнар резал себе вены с остервенением, резал до самой кости. Это
была не первая его попытка самоубийства - и далеко не последняя. Твоей жене
повезло больше - она умерла с первого раза.
Совершенно разбитый и уничтоженный, Ларссон сел на стул и уткнулся