"Марк Аврелий. Размышления (Перевод А.К.Гаврилов)" - читать интересную книгу автора

некоторые изменения. Текст перевода был сверен и поправлен во
многих местах; принципы перевода оставлены прежними - не
потому, что они безусловны, а потому, что переводчику, если он
много лет работает над текстом, просто ничего не остается
лучше, как держаться сложившегося у него подхода к памятнику.
Текстологические примечания иногда поправлены там, где
переводчик решительно переменил свое мнение. Hаибольшее число
поправок, изменений, дополнений приходится на статью "Марк
Аврелий в России". Указатели уточнены. Статья А. И. Доватура
оставлена без изменений.

А. Гаврилов Петербург, июнь 1992 г.

ПЕРВАЯ КHИГА

1. От деда моего Вера - добронравие и негневливость.
2. От славной памяти, оставленной по себе родителем,
скромное, мужеское.
3. От матери благочестие и щедрость, воздержание не только
от дурного дела, но и от помысла такого. И еще -
неприхотливость ее стола, совсем не как у богачей.
4. От прадеда - что не пошел я в общие школы, а учился
дома у хороших учителей и понял, что на такие вещи надо
тратиться не жалея.
5. От воспитателя, что не стал ни зеленым, ни синим, ни
пармуларием, ни скутарием; еще выносливость и неприхотливость,
и чтобы самому делать свое, и не вдаваться в чужое; и
невосприимчивость к наговорам.
6. От Диогнета несуетность; неверие в россказни колдунов и
кудесников об их заклинаниях, изгнаниях духов и прочее; и что
перепелов не стал держать и волноваться о таких вещах; что
научился сносить свободное слово и расположился к философии и
слушал сперва Бакхия, потом Тандасида и Маркиана; что еще
мальчиком сочинял диалоги и пристрастился спать на шкурах и ко
всему, что прививают эллины.
7. От Рустика я взял представление, что необходимо
исправлять и подлечивать свой нрав; не свернул в увлечение
софистической изощренностью, не стал писать умозрительных
сочинений, выдумывать учительные беседы или еще, вообразив
невесть что, выступать самоистязателем да благодетелем; и что
отошел от риторики, поэзии, словесной изысканности; что не
расхаживал дома пышно одетый или что-нибудь еще в таком роде; и
что письма я стал писать простые, наподобие того, как он писал
моей матери из Синуессы; и еще что в отношении тех, кто
раздосадован на нас и дурно поступает, нужен склад отзывчивый и
сговорчивый, как только они сами захотят вернуться к прежнему;
и читать тщательно, не довольствуясь мыслями вообще; и не
спешить соглашаться с тем, кто вообще что-либо тебе говорит; и
что встретился я с эпиктетовыми записями, которыми он со мной
поделился.