"Александра Авророва. Она была актрисою " - читать интересную книгу автора

неудача казалась смертельной, а потом вспоминаем с упоением, радуясь, что
это все-таки было. Наташа из тех, кто способен оценить верность долгу.
Возможно, красивый, но неблагополучный роман для нее предпочтительней
спокойно-благополучного.
- Придумала! Это кому же неудача покажется предпочтительней удачи? Но я
не очень-то в этом роман верю. Вот если б ты их застала... ну, в такой
момент... но ведь нет?
- Нет, - кивнула Марина. - Хотя пару раз было, что они... ну, так
отскакивали друг от друга, что складывалось впечатление... И потом, ты
видела, как она обнимает его на сцене? А как на него смотрит! Хотя ведь
Наташа - тоже не гений преображения, правда?
- А черт его знает! - удивленно воскликнула Вика. - Вот теперь, когда
ты сказала, мне и самой стало казаться. Вроде даже припоминаю кое-что задним
числом. Но, если и так, что с того? Почему бы нет?
- Просто подумала, что Кирилл вполне мог отомстить за Наташу.
Виктория Павловна хмыкнула.
- Ты считаешь, Кирилл убил бы человека из-за смерти котенка? Наташа -
еще ладно, но он... Ты всерьез пытаешься меня в этом убедить?
- Ну, - попыталась оправдаться собеседница, - не из-за котенка, а из-за
Наташи. Нет, я не пытаюсь тебя убедить. Возможен другой вариант. Кирилл не
хотел, чтобы о его романе знали, а Преображенский грозил все раскрыть.
- А Преображенскому-то откуда знать?
- Он очень умный, - пояснила Марина, - особенно в том, что касается
человеческих взаимоотношений. Ты обратила внимание, как безошибочно он
находил у каждого из нас больное место? И тебя, и меня, и бедную Наташу -
каждую сумел вывести из равновесия с удивительной простотой. Раз - и
сделано. Конечно, с Кириллом сложнее - тот флегматик. Но как раз флегматики
долго раскачиваются, зато быстро действуют.
- Ой, - произнесла Вика.
- Ты что? - испугалась Марина.
- Просто вспомнила. Знаешь, перед тем, как поговорить со мной, Евгений
Борисович говорил с Кириллом. Я еще поразилась - Кирилл выскочил, как
ошпаренный, и побежал в сторону подсобки, а лицо было совершенно
перевернутое. В сторону подсобки, представляешь!
- Ну, надо же, - опешила Марина. - А мне он представлялся самым
неподозрительным. Я и заговорила-то о нем просто так, для комплекта.
- Какого комплекта?
- Просто перечисляла сидевших за нашим столом. Остались мы с тобой да
Дашенька. У нас с тобой мотив есть, а что касается Дашеньки, то при всей к
ней неприязни я мотива не нахожу. Разве что Преображенский так осточертел ей
своими ухаживаниями, что она не выдержала и решила его прикончить.
- Надеюсь, это шутка?
- Да. Не сомневаюсь, что его ухаживания ей на самом деле нравились.
Вика, что нам делать?
- В каком смысле?
- Понимаешь... если Евгения Борисовича убила Наташа, то я... мне очень
стыдно, но я бы оставила все, как есть. Будь мне двадцать лет, может, на ее
месте и я бы его убила! А если не она... он был нелегким человеком, но это
же не причина, чтобы убийце все сошло с рук! Из-за каких-то корыстных,
эгоистических мотивов лишить человека жизни... Я считаю, мы не вправе