"Александра Авророва. Она была актрисою " - читать интересную книгу автора

при условии, что я буду с ним... скажем, в хороших отношениях.
- Вечно забываю, что он разведен, - оживилась Виктория Павловна. -
Честное слово, Маринка, тут дело вовсе не безнадежное! Возьмет и женится. А
денег у него - о-го-го!
- Слушай, Вика, если честно... он тебе-то самой не противен? Особенно
после вчерашнего.
- А что вчера? - не поняла Вика.
- Он не показался тебе вчера еще противнее, чем обычно? Если честно?
Как ни странно, вопрос бил не в бровь, а в глаз. Вообще-то, Сосновцев
вовсе не был уродом. Правда, маловат и щупловат, зато строен и держится с
живостью молодого. Подвижное морщинистое лицо злопыхателям напоминает о
мартышке - но черты достаточно правильные и не без своеобразного обаяния.
Короче, видала Вика и пострашнее, а уж сам он мнил себя записным красавцем и
действительно имел у дам успех. Тем не менее, в вечер премьеры от одного
вида этого типа Виктории Павловне становилось тошно. Интересно, почему?
- Да потому, что его играл Евгений Борисович! - восторженно выкрикнула
Марина. - То есть не только его, но и его тоже! Ты не заметила? Это было так
гениально сделано, что...
- Боже мой! - дошло вдруг до Вики. - А я-то не могла понять! Я
чувствовала что-то знакомое, но у них настолько разный типаж, что я не
осознала.
- А Преображенскому не требовалось менять внешность, чтобы кого-то
изобразить, - гордо заметила Марина. - Он до этого не опускался. Просто взял
и в последний момент включил в своего убийцу еще и...
- Да, вот такой жест, например! - не выдержав, прервала Вика. - И эта
улыбочка, одновременно самоуничижительная и самодовольная! Потрясающий
завершающий штрих, и я только теперь увидела, что это действительно вылитый
Сосновцев! И это постоянное изображение непосредственности, которое у меня
давно в печенках сидит! Но я Преображенского этому не учила, он сам.
- Не сомневаюсь. Я думаю, мало кто действительно все четко понял, но
убеждена, что ни один из видевших премьеру не сможет теперь смотреть на
Сосновцева без отвращения. Это уже нечто на уровне физиологии или, например,
мистики.
- Интересно, а сам он заметил? То есть Сосновцев.
Марина покраснела.
- А я ему сказала, представляешь? Видала дуру?
- Зачем?
- Не знаю. Разозлил очень. Да еще нервы были на пределе, да и выпила.
Самой теперь стыдно, но сделанного не воротишь. Возможно, он мне не
поверил - он ведь такой самодовольный!
Они помолчали в раздумье, затем Вика попыталась вернуть разговор в
прежнее русло.
- Ты вроде опять отвлеклась от мысли. Итак, ты якобы волнуешься, что
Сосновцев расскажет следователю о том, как Евгений Борисович тебе угрожал. И
что?
- Я захочу отвести от себя подозрение. И вот тут пригодится открытый
люк! Предположим, он был открыт случайно, но я-то постараюсь сделать вид,
будто это не так! Я возьму и доложу следователю о люке, причем так, чтобы он
обратил на него внимание. И получится, что убийца не я, а кто-то, кто имел
повод не только вчера, но и позавчера. Например, Галина Николаевна или