"Александра Авророва. Она была актрисою " - читать интересную книгу автора

минимальные.
- Нет, не делал. Я тоже думала, что в машине он обязательно... странный
мужик, да?
- Ничего не странный. Просто он побоялся приставать к подозреваемой,
чтобы ему что-нибудь не пришили за это на работе. Очень логично!
- Да? Ну, не знаю. Слава богу, я держала рот на замке. Послушай, ты
что, действительно считаешь, что я могла убить Евгения Борисовича? Я,
конечно, готова была выцарапать ему глаза, но...
- Вот именно, - засмеялась Марина. - Если б его нашли с выцарапанными
глазами, я бы не усомнилась, что это сделала ты. Впрочем, ты бы и не сумела
этого скрыть.
- Нечего считать меня дурочкой! - неожиданно обиделась Вика. - Очень
даже сумела бы. Думаешь, я прямо-таки всем вам показываю, что у меня в душе?
Между прочим, хитрю получше всякого, и с тобою тоже!
- Макиавелли наших дней! Да хитришь, хитришь, успокойся, и вертишь
всеми нами, как заблагорассудится. Твоя черная, черная, черная душа скрыта
от нас непроницаемой завесой, заглянуть за которую ты не позволяешь даже
избранным. Твое коварство парализует нашу волю и заставляет нас приходить в
студию, а там - о ужас! - принимать участие в постановке спектаклей, не
требуя с тебя ни гроша.
Последние фразы произносились нараспев, словно детская страшилка.
- Да ну тебя, не издевайся! - попросила Вика.
- Я не издеваюсь, я шучу. Ладно, если настаиваешь, примем как версию,
что убила ты, но по врожденной хитрости ловко скрываешь. Ты этого от меня
добивалась?
- Никого я не убивала! Слушай, не выводи меня из себя!
- Да я и не собиралась. Просто хотела сказать, что я-то лично убеждена,
что это сделала не ты, а вот Талызин не обязательно. В конце концов, он
вчера первый раз словом с тобою перемолвился и характера твоего не знает!
Виктория Павловна упрямо помотала головой.
- Ничего подобного он не говорил и даже не намекал.
- Еще раз повторяю - было б странно, если бы взял и открыто изложил все
свои подозрения. Кстати, он сразу меня удивил, даже еще пока я не знала, кто
он. Очень неординарный человек.
- Да ты что! Наоборот - серый, как... как...
- Да, то, что называют темная лошадка. Или тихий омут, где черти
водятся. Как раз с такими яркими, как ты, все достаточно просто, а вот эти
тихони! Абсолютно не догадаешься, что у них на душе. Хотелось бы верить, что
ты действительно ему нравишься. Кстати, это ты пригласила его на банкет?
- Нет, Евгений Борисович.
- Так они знакомы, - чуть прищурилась Марина.
- Нет. Преображенский просто его пригласил, и все.
- Чужого человека? С чего вдруг?
- Ну, откуда мне знать? Преображенский, он такой.
- Как раз он не такой. Он никогда не интересовался чувствами других
людей, только своими, и он не из тех, кто постарается устроить кому-нибудь
личное счастье. И вообще, если они не знакомы, о чем так долго говорили друг
с другом?
Вика небрежно напомнила:
- О том, что Евгений Борисович очень высоко меня ставит.