"Александра Авророва. Она была актрисою " - читать интересную книгу автора

отхватить жар-птицу, она же запросто могла бы подыскать себе кое-что
получше.
И вот теперь, когда Сашки не стало, выяснилось - лучше быть невозможно.
Выяснилось - это иллюзия, что незаметно, есть он или нет. Его присутствия,
одного факта его существования было достаточно, чтобы пронизывать Викину
душу невидимыми токами, которые и составляли основу счастья. Оказывается,
жилось так легко и просто, поскольку в жизни была опора, неощутимая, но
надежная. Пока ты дышишь, необходимости воздуха не чувствуется, а вот лишись
его - и умрешь.
Вика не умерла, хоть и была готова. Ведь рядом находился моментально
повзрослевший Лешка, его нельзя оставить в этом мире одиноким. Привидением
бродила она по дому, машинально ела подсунутую сыном еду, машинально
ложилась вечерами в кровать, однако не засыпала, а все прокручивала в памяти
прошлое, с тоскою понимая - если б вернуться назад, вела бы себя иначе,
повторяла бы мужу вновь и вновь: "Я люблю тебя, я люблю тебя как же сильно,
как сразу после первой встречи, но по-другому!" Господи, скольких радостей
она его лишила из-за собственной слепоты, и вот теперь ничего не поправишь!
Знакомые пытались выражать сочувствие - Вика грубо их обрывала. Она не
хотела ни с кем разговаривать. Постепенно ее оставили в покое. В конце
концов, кому приятно, выполняя тягостный долг по отношению к ближнему,
наткнуться на вопиющую неблагодарность? Только Лешка продолжал теребить,
заставляя иногда возвращаться из сомнамбулического состояния к жизни. Это
раздражало, поскольку в подобные моменты боль усиливалась, становясь совсем
нестерпимой.
А потом Лешка деловито сказал:
- Мама, хочешь, я заделаю все щели, и мы откроем газ? Говорят, это
совсем не больно. Все лучше, чем так.
И тут Вика вдруг явственно представила мертвое тело сына, которое
заколачивают в гроб. Словно Сашку хоронят снова. Снова убивают и снова
хоронят, будто мало было одного раза, будто замкнулось кольцо времени и
страшные события станут повторяться вновь и вновь. И она поняла, что ей
есть, что терять в этой жизни и, следовательно, жизнь продолжается.
Но восстала из пепла не прежняя Вика, в сорок лет все еще ощущавшая
себя девчонкой. Родилась Виктория Павловна, зрелая женщина, беззаботная
активность которой преобразовалась в умение твердо идти к намеченной цели, а
наивный эгоцентризм - в прагматическое использование окружающих.
Цель была проста - не сойти с ума в пустом мире, где больше нет Сашки.
Значит, требуется... язык не поворачивается произнести... требуется заменить
его... нет, не другим мужчиной, это нелепо, но неким стержнем, способным
поддержать развалины порушенной души.
Сперва Виктория Павловна сделала таким стержнем любовь в сыну, но
быстро опомнилась. Она видела, как оголтелые матери калечат мальчишкам
судьбы, пестуя инфантильных субъектов, до старости не обретающих
самостоятельности. А Лешка должен вырасти похожим на отца - мужественным,
верным, умным, - и, следовательно, любовь к нему нельзя превращать в культ,
нельзя душить ребенка излишней заботой, надо дать ему право набить шишек,
как бы ни хотелось подстелить всюду соломки. Виктория Павловна сумела взять
себя в руки и направить лавину нахлынувших чувств к сыну в более спокойное
русло, а загадочная энергия, заставляющая беспричинно тосковать, снова
потребовала выхода, и он нашелся - искусство.