"Александра Авророва. Отстрел непуганых мужчин " - читать интересную книгу автора

проявили понимание и готовность, так что вопрос лишь в сроках.

Глава 14. Затишье

Милиция оперативно действовала не только в этом. После обеда мы с
недовольством обнаружили, что наш, извините, туалет закрыт и приходится
тащиться бог знает куда. А потом я увидела специальную ассенизаторную
машину, и мое недовольство испарилось. Неужто ищут нож? А вдруг я неправа в
своих предположениях о его местонахождении - и, скорее всего, так оно и
есть? Впрочем, я же никого не заставляла, правда?
Бэби потащила меня на пляж, уверяя, что надо как можно скорее войти в
привычный ритм жизни, а не разводить бесполезные сантименты.
- И, пожалуй, - заявила она, - пока не найдут тех двоих, нет смысла
обдумывать, кто виноват. Пусть сперва майор Ильин разберется с ними. В конце
концов, это его работа, ему за это деньги платят. Может, эти типы во всем
признаются? Правда, в таком случае я бы без суда посадила их в психушку.
Я, как обычно, послушалась подругу, однако внутри по-прежнему болело.
Вечером я попросила у Мити гитару. Она, конечно, не заглушает тоску, скорее
наоборот, но зато как-то ее... кристаллизует, что ли? И в полчаса,
уединившись, я сочинила песню с такими словами.
"Жизни и смерти нелегкий счет
Горько рассматривал человек.
Кажется, все бы наоборот:
Смерть - ненадолго, а жизнь - навек.
Кажется, все бы переменить:
Смерть подлецам, а святым - сто лет.
Да не прервут нашей жизни нить
Горе, болезнь или пистолет!
Да не умрут дети раньше нас!
Да не уйдем мы в расцвете сил!
Черт засмеялся и бог не спас,
А человек все просил, просил..."
- А я послушать недостоин? - чуть улыбнулся Митя, когда я возвращала
ему инструмент.
Я пожала плечами:
- Если хочешь.
- Хочу.
Разумеется, я позвала Бэби, а, увидев гитару, сбрелось и большинство
остальных. Я спела.
- Вот так, - напряженным голосом в пространство произнесла моя подруга
после недолгого молчания, - а ты еще обижалась. Переживания для тебя
действительно рабочий материал. Ты кроишь из них... это.
- Я не нарочно, - объяснила я. До меня только сейчас дошло, что у
бедной Бэби нет такого способа снять напряжение, она ведь не умеет сочинять.
Представляю, как ей тяжело!
- Никогда не ценил такого плана поэзию, - заметил Арсений, - всегда
считал ее простоватой. А теперь вспомнил Пушкина. "Поэзия, прости господи,
должна быть глуповата". Я наконец-то это понял. Ты знаешь, что по-настоящему
талантлива, Оля?
- Да, - радостно вставила Ирочка. На ее лице, освещенном фонарем,